Неточные совпадения
Не успели они кончить чай, как
в ворота уже послышался осторожный стук: это был сам смиренный Кирилл… Он даже не вошел
в дом, чтобы не терять напрасно времени. Основа дал ему охотничьи сани на высоких копылах,
в которых сам ездил по
лесу за оленями. Рыжая лошадь дымилась от пота, но это ничего не значило:
оставалось сделать всего верст семьдесят. Таисья сама помогала Аграфене «оболокаться»
в дорогу, и ее руки тряслись от волнения. Девушка покорно делала все, что ей приказывали, — она опять вся застыла.
Ему не дали кончить, — как-то вся толпа хлынула на него, смяла, и слышно было только, как на земле молотили живое человеческое тело. Силен был Гермоген: подковы гнул, лошадей поднимал за передние ноги, а тут не устоял. Макар бросился было к нему на выручку, но его сейчас же стащили с лошади и десятки рук не дали пошевельнуться. Перепуганные богомолки бросились
в лес, а на росстани
остались одни мужики.
— Как бы не так!.. Тоже и старцы ущитились, ну, да
в лесу, известно, один Микола бог… Троих, сказывают, старичков порешили лесообъездчики, а потом стащили
в один скиток и скиток подпалили. Одни угольки
остались… Кто их
в лесу-то видел? Да и народ все такой, за которого и ответу нет: бродяги, беглые солдаты, поселенцы. Какой за них ответ? Все равно как лесной зверь, так и они.
На мысу из барочного
леса кое-как были сгорожены несколько балаганов,
в которых жил старик сторож, а раньше бабы-сушилки. Сейчас из сушилок
оставалось всего три старухи, которые разгребали превшее на солнце зерно.
Эта разлука очень огорчила Нюрочку, но некогда было ждать: к вечеру приходилось поспевать к Святому озеру, чтобы не «затемнать» где-нибудь
в лесу. Так Парасковья Ивановна и
осталась на своем камушке, провожая заплаканными глазами быстро уходивших товарок.
Все, думаю, распознать прежде надо, нечем на что-нибудь решиться. Да на что ж и решаться-то? думаю. Из скитов бежать? Это все одно что в острог прямо идти, по той причине, что я и бродяга был, и невесть с какими людьми спознался.
Оставаться в лесах тоже нельзя: так мне все там опостылело, что глядеть-то сердце измирает… Господи!
— Вот так же одна девушка пошла за ягодами, — рассказывал Костя, — отбилась от партии, да и
осталась в лесу ночью одна… Дома ее хватились, давай искать — целых два дня искали, а на третий — видят, что сидит она на сосне и не откликается. Уцепилась за дерево и сидит… Целых два года была без ума, а уже потом рассказала, как ее леший пугал. Как заухает, как закличет по-ребячьи, как захохочет…
Неточные совпадения
Старушка очень полюбила // Совет разумный и благой; // Сочлась — и тут же положила //
В Москву отправиться зимой. // И Таня слышит новость эту. // На суд взыскательному свету // Представить ясные черты // Провинциальной простоты, // И запоздалые наряды, // И запоздалый склад речей; // Московских франтов и Цирцей // Привлечь насмешливые взгляды!.. // О страх! нет, лучше и верней //
В глуши
лесов остаться ей.
Это полусказочное впечатление тихого, но могучего хоровода
осталось у Самгина почти на все время его жизни
в странном городе, построенном на краю бесплодного, печального поля, которое вдали замкнула синеватая щетина соснового
леса — «Савелова грива» и — за невидимой Окой — «Дятловы горы», где, среди зелени садов, прятались домики и церкви Нижнего Новгорода.
Оставшись глаз на глаз с Лидией, он удивленно почувствовал, что не знает, о чем говорить с нею. Девушка прошлась по террасе, потом спросила, глядя
в лес:
Поверенный распорядился и насчет постройки дома: определив, вместе с губернским архитектором, количество нужных материалов, он оставил старосте приказ с открытием весны возить
лес и велел построить сарай для кирпича, так что Обломову
оставалось только приехать весной и, благословясь, начать стройку при себе. К тому времени предполагалось собрать оброк и, кроме того, было
в виду заложить деревню, следовательно, расходы было из чего покрыть.
А солнце уж опускалось за
лес; оно бросало несколько чуть-чуть теплых лучей, которые прорезывались огненной полосой через весь
лес, ярко обливая золотом верхушки сосен. Потом лучи гасли один за другим; последний луч
оставался долго; он, как тонкая игла, вонзился
в чащу ветвей; но и тот потух.