Неточные совпадения
Опрометью летевшая по двору Катря набежала
на «фалетура» и чуть не сшибла его с
ног, за что и получила в бок здорового тумака. Она даже не оглянулась
на эту любезность, и только голые
ноги мелькнули в дверях погреба: Лука Назарыч первым делом потребовал холодного квасу, своего любимого напитка, с которым ходил даже в баню. Кержак Егор спрятался за дверью конюшни и отсюда наблюдал приехавших гостей: его кержацкое сердце предчувствовало, что начались важные события.
Эта угроза заставила подняться черноволосую головку с заспанными красивыми глазами. Груздев вынул ребенка из экипажа, как перышко, и
на руках понес в сарайную. Топанье лошадиных
ног и усталое позвякиванье колокольчиков заставило выглянуть из кухни Домнушку и кучера Семку.
Домнушка, Катря и казачок Тишка выбивались из сил: нужно было приготовить два стола для панов, а там еще стол в сарайной для дозорных, плотинного, уставщиков и кафтанников и самый большой стол для лесообъездчиков и мастеров во дворе. После первых рюмок
на Домнушку посыпался целый ряд непрошенных любезностей, так что она отбивалась даже
ногами, особенно когда пробегала через крыльцо мимо лесообъездчиков.
Желтый и сгорбленный, с кривыми короткими
ногами, с остриженными под гребенку, серыми от седины волосами и узкими, глубоко посаженными глазками, он походил
на крота.
— Ах, ешь тебя мухи с комарами! — кричал Иван Семеныч, избочениваясь и притопывая
ногами на месте. — Ахти… хти, хти…
— Геть, бабы!.. Чего мордуете?.. — командовал старик, продолжая упираться
ногами. — А якого я свата нашел… по рукам вдарили… Эге, моя Федорка ведмедица… сват Тит тоже хвалит… а у него хлопец Пашка… Ну, чего вы
на мене зуставились, як две козы?
Илюшка молчал и только смотрел
на Пашку широко раскрытыми глазами. Он мог, конечно, сейчас же исколотить приятеля, но что-то точно связывало его по рукам и по
ногам, и он ждал с мучительным любопытством, что еще скажет Пашка. И злость, и слезы, и обидное щемящее чувство захватывали ему дух, а Пашка продолжал свое, наслаждаясь мучениями благоприятеля. Ему страстно хотелось, чтобы Илюшка заревел и даже побил бы его. Вот тебе, хвастун!
Рачителиха вся затряслась от бешенства и бросилась
на сына, как смертельно раненная медведица. Она сбила его с
ног и таскала по полу за волосы, а Илюшка в это время
на весь кабак выкрикивал все, что слышал от Пашки Горбатого про Окулка.
— А наши-то тулянки чего придумали, — трещала участливо Домнушка. — С
ног сбились, всё про свой хлеб толкуют. И всё старухи… С заводу хотят уезжать куда-то в орду, где земля дешевая. Право… У самих зубов нет, а своего хлеба захотели, старые… И хохлушек туда же подманивают, а доведись до дела, так
на снохах и поедут. Удумали!.. Воля вышла, вот все и зашевелились: кто куда, — объясняла Домнушка. — Старики-то так и поднялись, особенно в нашем Туляцком конце.
Катря и Домнушка все-таки укутали барышню в большую шаль,
ноги покрыли одеялом, а за спину насовали подушек. Но и это испытание кончилось, — Антип растворил ворота, и экипаж весело покатил
на Самосадку. Мелькнула контора, потом фабрика, дальше почерневшие от дыма избушки Пеньковки, высокая зеленая труба медного рудника, прогремел под колесами деревянный мост через Березайку, а дальше уже начинался бесконечный лес и тронутые первою зеленью лужайки. Дорога от р. Березайки пошла прямо в гору.
— В
ноги, в
ноги, басурман! — строго закричала
на него старуха. — Позабыл порядок-то, как с родною матерью здороваться…
Вырвавшись
на волю, дети взапуски понеслись наверх, так что деревянная лестница только загремела у них под
ногами.
Нюрочка так и ахнула от восторга, когда они вышли
на балкон: под их
ногами раскинулась как
на ладони вся Самосадка.
Вася в ответ скакал
на одной
ноге и показывал язык.
Вся суть заключалась в том, чтобы ловко ударить противника
ногой и сбить его
на землю.
Выбрав удобный момент, Самойло Евтихыч неожиданно ударил его левою
ногой так, что Спирька пошатнулся, но в то же мгновение Самойло Евтихыч точно вспорхнул
на воздух, смешно заболтал
ногами и растянулся пластом.
— Ох, смерть моя!.. — стонал Самойло Евтихыч, лежа
на своей кровати; сапог разрезали, чтобы снять с
ноги.
Достаточно было одного этого крика, чтобы разом произошло что-то невероятное. Весь круг смешался, и послышался глухой рев. Произошла отчаянная свалка. Никитич пробовал было образумить народ, но сейчас же был сбит с
ног и очутился под живою, копошившеюся
на нем кучей. Откуда-то появились колья и поленья, а у ворот груздевского дома раздался отчаянный женский вопль: это крикнула Аграфена Гущина.
Конечно, прибежала
на той же
ноге Аннушка.
— С кем? — коротко спросила Таисья, не отвечая ни одним движением
на ползавшее у ее
ног девичье горе.
Засиженные
ноги едва шевелились, и она с трудом дошла до избушки, точно шла
на костылях.
Изба была высокая и темная от сажи: свечи в скиту зажигались только по праздникам, а по будням горела березовая лучина, как было и теперь. Светец с лучиной стоял у стола.
На полатях кто-то храпел. Войдя в избу, Аграфена повалилась в
ноги матери Енафе и проговорила положенный начал...
— Ежели еще раз поведешь Феклисту
на фабрику, — говорил Морок, — так я тебя за
ноги прямо в бучило спущу…
— С богом, старушки, — повторял о. Сергей, со слезами
на глазах благословляя ползавших у его
ног тулянок.
Не дождавшись ответа, он круто повернул лошадь
на одних задних
ногах и помчался по площади. Нюрочка еще в первый раз в жизни позавидовала: ей тоже хотелось проехать верхом, как Вася. Вернувшись, Вася
на полном ходу соскочил с лошади, перевернулся кубарем и проговорил деловым тоном...
— Эй, солдат, кислая шерсть, чаю захотел?.. Завели канпанию, нечего сказать: один двухорловый, а другой совсем темная копейка. Ужо который которого обует
на обе
ноги… Ах, черти деревянные, что придумали!..
На одной бы веревке вас удавить обоих: вот вам какая канпания следовает…
В тумане из-под горы сначала показался низенький старичок с длинною палкой в руке. Он шел без шапки, легко переваливаясь
на своих кривых
ногах. Полы поношенного кафтана для удобства были заткнуты за опояску. Косматая седая борода и целая шапка седых волос
на голове придавали ему дикий вид, а добрые серые глаза ласково улыбались.
Ему не дали кончить, — как-то вся толпа хлынула
на него, смяла, и слышно было только, как
на земле молотили живое человеческое тело. Силен был Гермоген: подковы гнул, лошадей поднимал за передние
ноги, а тут не устоял. Макар бросился было к нему
на выручку, но его сейчас же стащили с лошади и десятки рук не дали пошевельнуться. Перепуганные богомолки бросились в лес, а
на росстани остались одни мужики.
Случившийся
на могилке о. Спиридония скандал
на целое лето дал пищу разговорам и пересудам, особенно по скитам. Все обвиняли мать Енафу, которая вывела головщицей какую-то пропащую девку. Конечно, голос у ней лучше, чем у анбашской Капитолины, а все-таки и себя и других срамить не доводится. Мать Енафа не обращала никакого внимания
на эти скитские пересуды и была даже довольна, что Гермоген с могилки о. Спиридония едва живой уплел
ноги.
Дело в том, что отец Парасковьи Ивановны вел торговлю в Мурмосе, имел небольшие деньги и жил, «не задевая
ноги за
ногу», как говорят
на заводах.
На первой неделе поста она солила рыбу впрок и застудила
ноги на погребу.
На шум выскочил солдат Артем, а за ним Домнушка. По туляцкому обычаю и сын и обе снохи повалились старику в
ноги тут же
на дворе, а потом начали здороваться.
— Ломаный я человек, родитель, — отвечал Артем без запинки. — Ты думаешь, мне это приятно без дела слоняться? Может, я в другой раз и жисти своей не рад… Поработаю — спина отымается, руки заболят,
ноги точно чужие сделаются. Завидно
на других глядеть, как добрые люди над работой убиваются.
А между тем по суметам идет осторожный легкий след, точно прошел сам леший: вместо
ног на снегу отпечатались какие-то ветвистые лапы.
Он не кричал
на мужиков, не топал
ногами, не приходил в неистовство, как, бывало, Лука Назарыч, а держал себя совершенно бесстрастно, как доктор с пациентами.
Она лежала пластом и не могла подняться даже
на передние
ноги.
Передом
ноги подействовал
на него решающим образом: прежнего сорванца как не бывало.
Конечно, дело тут было не в
ноге, а в том влиянии, которое произвела
на него Нюрочка.
Старики отправились, подпираясь палками, — плохо уж ходили старые
ноги. Проходя мимо кабака Рачителихи, старый Коваль остановился, покрутил своею сивою головой и вопросительно посмотрел
на свата.
Неточные совпадения
Городничий. Вам тоже посоветовал бы, Аммос Федорович, обратить внимание
на присутственные места. У вас там в передней, куда обыкновенно являются просители, сторожа завели домашних гусей с маленькими гусенками, которые так и шныряют под
ногами. Оно, конечно, домашним хозяйством заводиться всякому похвально, и почему ж сторожу и не завесть его? только, знаете, в таком месте неприлично… Я и прежде хотел вам это заметить, но все как-то позабывал.
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста
на вид, а слона повалит с
ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею
на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
А вы — стоять
на крыльце, и ни с места! И никого не впускать в дом стороннего, особенно купцов! Если хоть одного из них впустите, то… Только увидите, что идет кто-нибудь с просьбою, а хоть и не с просьбою, да похож
на такого человека, что хочет подать
на меня просьбу, взашей так прямо и толкайте! так его! хорошенько! (Показывает
ногою.)Слышите? Чш… чш… (Уходит
на цыпочках вслед за квартальными.)
Осип. Да
на что мне она? Не знаю я разве, что такое кровать? У меня есть
ноги; я и постою. Зачем мне ваша кровать?
Вы, может быть, думаете, что я только переписываю; нет, начальник отделения со мной
на дружеской
ноге.