Неточные совпадения
Нить жизни, еще теплившаяся в этом высохшем от работы, изможденном теле, была прервана, и детски чистая, полная святой любви к ближнему и незлобия душа отлетела… вон оно, это сухое, вытянувшееся тело, выступающее из-под савана тощими линиями и острыми углами… вон эти костлявые руки, подъявшие столько труда… вон это посиневшее, обезображенное
страданиями лицо, которое уж больше не ответит своей честной улыбкой всякому честному делу, не потемнеет от людской несправедливости и не будет плакать святыми
слезами над человеческими несчастьями!..
Я кручину мою многолетнюю // На родимую грудь изолью, // Я тебе мою песню последнюю, // Мою горькую песню спою. // О прости! то не песнь утешения, // Я заставлю страдать тебя вновь, // Но я гибну — и ради спасения // Я твою призываю любовь! // Я пою тебе песнь покаяния, // Чтобы кроткие очи твои // Смыли жаркой
слезою страдания // Все позорные пятна мои! // Чтоб ту силу свободную, гордую, // Что в мою заложила ты грудь, // Укрепила ты волею твердою // И на правый поставила путь…
Неточные совпадения
Слова жены, подтвердившие его худшие сомнения, произвели жестокую боль в сердце Алексея Александровича. Боль эта была усилена еще тем странным чувством физической жалости к ней, которую произвели на него ее
слезы. Но, оставшись один в карете, Алексей Александрович, к удивлению своему и радости, почувствовал совершенное освобождение и от этой жалости и от мучавших его в последнее время сомнений и
страданий ревности.
Алексей Александрович, увидав
слезы Вронского, почувствовал прилив того душевного расстройства, которое производил в нем вид
страданий других людей и, отворачивая лицо, он, не дослушав его слов, поспешно пошел к двери.
Марья Ивановна мучилась более всех. Будучи уверена, что я мог оправдаться, когда бы только захотел, она догадывалась об истине и почитала себя виновницею моего несчастия. Она скрывала от всех свои
слезы и
страдания и между тем непрестанно думала о средствах, как бы меня спасти.
Та неувядающая и негибнущая любовь лежала могуче, как сила жизни, на лицах их — в годину дружной скорби светилась в медленно и молча обмененном взгляде совокупного
страдания, слышалась в бесконечном взаимном терпении против жизненной пытки, в сдержанных
слезах и заглушенных рыданиях…
Вера, очнувшись на груди этой своей матери, в потоках
слез, без слов, в судорогах рыданий, изливала свою исповедь, раскаяние, горе, всю вдруг прорвавшуюся силу
страданий.