Неточные совпадения
Май месяц стоял в последних числах, следовательно, было самое лучшее время года для поездки в глубь
Уральских гор, куда был заброшен Пеньковский завод; от губернского города Прикамска мне предстояло сделать на земских верст двести с лишком по самому плохому
из русских трактов — Гороблагодатскому, потому что
Уральская горнозаводская железная дорога тогда еще только строилась — это было в конце семидесятых годов.
Через три дня пути, перевалив через
Уральские горы, я уже подъезжал на земской паре к месту своего назначения, и Пеньковский завод весело выглянул рядами своих крепких, крытых тесом домиков из-за большой кедровой рощи, стоявшей у самого въезда в завод; присутствие сибирского кедра, как известно, есть самый верный признак глубокого севера и мест «не столь отдаленных», с которых начинается настоящая «немшоная» Сибирь.
Неточные совпадения
— На чай оставил три пятака, боров! Самарский купец
из казаков
уральских. Знаменито богат, у него башкирской земли целая Франция. Я его в Нижнем на ярмарке видал, — кутнуть умеет! Зверь большого азарта, картежник, распутник, пьяница.
Поплелись наши страдальцы кой-как; кормилица-крестьянка, кормившая кого-то
из детей во время болезни матери, принесла свои деньги, кой-как сколоченные ею, им на дорогу, прося только, чтобы и ее взяли; ямщики провезли их до русской границы за бесценок или даром; часть семьи шла, другая ехала, молодежь сменялась, так они перешли дальний зимний путь от
Уральского хребта до Москвы.
Из детской я перешел в аудиторию,
из аудитории — в дружеский кружок, — теории, мечты, свои люди, никаких деловых отношений. Потом тюрьма, чтоб дать всему осесться. Практическое соприкосновение с жизнию начиналось тут — возле
Уральского хребта.
— Что тебе, братец, за охота, — сказал добродушно Эссен, — делать
из него писаря. Поручи мне это дело, я его запишу в
уральские казаки, в офицеры его выведем, — это главное, потом своим чередом и пойдет, как мы все.
[Как розно было понято в России путешествие Гумбольдта, можно судить
из повествования
уральского казака, служившего при канцелярии пермского губернатора; он любил рассказывать, как он провожал «сумашедшего прусского принца Гумплота».