Привалов свободно вздохнул, когда они вышли на широкий балкон, с которого открывался отличный вид на весь Узел, на окрестности и на линию
Уральских гор, тяжелыми силуэтами тянувшихся с севера на юг.
Совершенно одинокий, Цеханович занимался там естественными науками, собирал скудную флору
Уральских гор, наконец получил дозволение перебраться в Пермь; и это уже для него было улучшение: снова услышал он звуки своего языка, встретился с товарищами по несчастью.
Заполье пользовалось и степною засухой и дождливыми годами: когда выдавалось сырое лето, хлеб родился хорошо в степи, и этот дешевый ордынский хлеб запольские купцы сбывали в Зауралье и на север, в сухое лето хлеб родился хорошо в полосе, прилегавшей к
Уральским горам, где влага задерживалась лесами, и запольские купцы везли его в степь, обменивая на степное сырье.
Многоводны и многообильны разнообразными породами рыб твои реки, то быстротекущие по долинам и ущельям между отраслями
Уральских гор, то светло и тихо незаметно катящиеся по ковылистым степям твоим, подобно яхонтам, [Яхонт — старинное название драгоценных камней — сапфира и рубина.] нанизанным на нитку.
Белоглинский завод, совсем затерявшийся в глуши
Уральских гор, принадлежал к самым старинным уральским поселениям, что можно было даже заметить по его наружному виду, то есть по почерневшим старинным домам с высокими коньками и особенно по старой заводской фабрике, поставленной еще в 1736 году.
Неточные совпадения
У самой реки мы встретили знакомого нам француза-гувернера в одной рубашке; он был перепуган и кричал: «Тонет! тонет!» Но прежде, нежели наш приятель успел снять рубашку или надеть панталоны,
уральский казак сбежал с Воробьевых
гор, бросился в воду, исчез и через минуту явился с тщедушным человеком, у которого голова и руки болтались, как платье, вывешенное на ветер; он положил его на берег, говоря: «Еще отходится, стоит покачать».
Вид на Кукарский завод и на стеснившие его со всех сторон
горы из господского сада, а особенно с веранды господского дома, был замечательно хорош, как одна из лучших
уральских панорам.
Сорок стругов были тотчас нагружены запасами и оружием, и небольшая дружина под воеводством Ермака, отслушав молебен, поплыла с веселыми песнями вверх по реке Чусовой к диким
горам Уральским.
История началась с холодных кушаний: с окорока ветчины и с буженины, прошпигованной чесноком; затем следовали горячие: зеленые щи и раковый суп, сопровождаемые подовыми пирожками и слоеным паштетом; непосредственно затем подавалась ботвинья со льдом, с свежепросольной осетриной, с
уральским балыком и целою
горою чищеных раковых шеек на блюде; соусов было только два: с солеными перепелками на капусте и с фаршированными утками под какой-то красной слизью с изюмом, черносливом, шепталой и урюком.
«Не только сия грамота, — говорит г. Левшин, — без которой нельзя точно определить начала подданства
уральских казаков России, но и многие другие, данные им царями Михаилом Феодоровичем, Алексеем Михайловичем и Феодором Алексеевичем,
сгорели.