«Вот они, эти исторические враги, от которых отсиживался Тит Привалов вот в этом самом доме, — думал Привалов, когда смотрел на башкир. — Они даже не знают о том
славном времени, когда башкиры горячо воевали с первыми русскими насельниками и не раз побивали высылаемые против них воинские команды… Вот она, эта беспощадная философия истории!»
Неточные совпадения
«Какая
славная эта Верочка…» — подумал Привалов, любуясь ее смущением; он даже пожалел, что как-то совсем не обращал внимания на Верочку все
время и хотел теперь вознаградить свое невнимание к ней.
Мало-помалу Привалов вошел в тот мир, в каком жила Верочка, и он часто думал о ней: «Какая она
славная…» Надежда Васильевна редко показывалась в последнее
время, и если выходила, то смотрела усталою и скучающею. Прежних разговоров не поднималось, и Привалов уносил с собой из бахаревского дома тяжелое, неприятное раздумье.
Он в лицах проходит историю
славных времен, битв, имен; читает там повесть о старине, не такую, какую рассказывал ему сто раз, поплевывая, за трубкой, отец о жизни в Саксонии, между брюквой и картофелем, между рынком и огородом…
Ни вас, друзья мои, ни того ясного,
славного времени я не дам в обиду; я об нем вспоминаю более чем с любовью, — чуть ли не с завистью. Мы не были похожи на изнуренных монахов Зурбарана, мы не плакали о грехах мира сего — мы только сочувствовали его страданиям и с улыбкой были готовы кой на что, не наводя тоски предвкушением своей будущей жертвы. Вечно угрюмые постники мне всегда подозрительны; если они не притворяются, у них или ум, или желудок расстроен.
Ах,
славное время было, — продолжала она, и та же улыбка, даже лучше той, которую я носил в воспоминании, и все те же глаза блестели передо мною.
Неточные совпадения
«
Славный, милый», подумала Кити в это
время, выходя из домика с М-11е Linon и глядя на него с улыбкой тихой ласки, как на любимого брата. «И неужели я виновата, неужели я сделала что-нибудь дурное? Они говорят: кокетство. Я знаю, что я люблю не его; но мне всё-таки весело с ним, и он такой
славный. Только зачем он это сказал?…» думала она.
Она любила Ричардсона // Не потому, чтобы прочла, // Не потому, чтоб Грандисона // Она Ловласу предпочла; // Но в старину княжна Алина, // Ее московская кузина, // Твердила часто ей об них. // В то
время был еще жених // Ее супруг, но по неволе; // Она вздыхала о другом, // Который сердцем и умом // Ей нравился гораздо боле: // Сей Грандисон был
славный франт, // Игрок и гвардии сержант.
— Успеем-с, успеем-с!.. А вы курите? Есть у вас? Вот-с, папиросочка-с… — продолжал он, подавая гостю папироску. — Знаете, я принимаю вас здесь, а ведь квартира-то моя вот тут же, за перегородкой… казенная-с, а я теперь на вольной, на
время. Поправочки надо было здесь кой-какие устроить. Теперь почти готово… казенная квартира, знаете, это
славная вещь, — а? Как вы думаете?
— Это — не вышло. У нее, то есть у жены, оказалось множество родственников, дядья — помещики, братья — чиновники, либералы, но и то потому, что сепаратисты, а я представитель угнетающей народности, так они на меня… как шмели, гудят, гудят! Ну и она тоже. В общем она —
славная. Первое
время даже грустные письма писала мне в Томск. Все-таки я почти три года жил с ней. Да. Ребят — жалко. У нее — мальчик и девочка, отличнейшие! Мальчугану теперь — пятнадцать, а Юле — уже семнадцать. Они со мной жили дружно…
— Вы знаете, — продолжал Сильвио, — что я служил в *** гусарском полку. Характер мой вам известен: я привык первенствовать, но смолоду это было во мне страстию. В наше
время буйство было в моде: я был первым буяном по армии. Мы хвастались пьянством: я перепил
славного Бурцова, воспетого Денисом Давыдовым. Дуэли в нашем полку случались поминутно: я на всех бывал или свидетелем, или действующим лицом. Товарищи меня обожали, а полковые командиры, поминутно сменяемые, смотрели на меня, как на необходимое зло.