Неточные совпадения
Привалов шел за Василием Назарычем через целый ряд небольших
комнат, убранных согласно указаниям моды последних
дней. Дорогая мягкая мебель, ковры, бронза, шелковые драпировки на окнах и дверях — все дышало роскошью, которая невольно бросалась в глаза после скромной обстановки кабинета. В небольшой голубой гостиной стояла новенькая рояль Беккера; это было новинкой для Привалова, и он
с любопытством взглянул на кучку нот, лежавших на пюпитре.
Марья Степановна решилась переговорить
с дочерью и выведать от нее, не было ли у них чего. Раз она заметила, что они о чем-то так долго разговаривали; Марья Степановна нарочно убралась в свою
комнату и сказала, что у нее голова болит: она не хотела мешать «божьему
делу», как она называла брак. Но когда она заговорила
с дочерью о Привалове, та только засмеялась, странно так засмеялась.
«Ну, этот без всяких предисловий берется за
дело», —
с улыбкой подумал Привалов, усаживаясь на место Альфонса Богданыча, который незаметно успел выйти из
комнаты.
Он мог ходить по
комнатам без помощи костылей и по нескольку часов сряду просиживал в своем кабинете, занимаясь
делами с своим новым управляющим.
Неточные совпадения
Вронский был не только знаком со всеми, но видал каждый
день всех, кого он тут встретил, и потому он вошел
с теми спокойными приемами,
с какими входят в
комнату к людям, от которых только что вышли.
Никогда еще не проходило
дня в ссоре. Нынче это было в первый раз. И это была не ссора. Это было очевидное признание в совершенном охлаждении. Разве можно было взглянуть на нее так, как он взглянул, когда входил в
комнату за аттестатом? Посмотреть на нее, видеть, что сердце ее разрывается от отчаяния, и пройти молча
с этим равнодушно-спокойным лицом? Он не то что охладел к ней, но он ненавидел ее, потому что любил другую женщину, — это было ясно.
Чувствуя, что примирение было полное, Анна
с утра оживленно принялась за приготовление к отъезду. Хотя и не было решено, едут ли они в понедельник или во вторник, так как оба вчера уступали один другому, Анна деятельно приготавливалась к отъезду, чувствуя себя теперь совершенно равнодушной к тому, что они уедут
днем раньше или позже. Она стояла в своей
комнате над открытым сундуком, отбирая вещи, когда он, уже одетый, раньше обыкновенного вошел к ней.
Проводив жену наверх, Левин пошел на половину Долли. Дарья Александровна
с своей стороны была в этот
день в большом огорчении. Она ходила по
комнате и сердито говорила стоявшей в углу и ревущей девочке:
Еще как только Кити в слезах вышла из
комнаты, Долли
с своею материнскою, семейною привычкой тотчас же увидала, что тут предстоит женское
дело, и приготовилась сделать его.