Неточные совпадения
— Это, Хиония Алексеевна, еще старуха надвое сказала… Трудно получить эти деньги, если только они еще есть. Ведь
заводы все
в долгу.
— Когда я получил телеграмму о смерти Холостова, сейчас же отправился
в министерство навести справки. У меня там есть несколько знакомых чиновников, которые и рассказали все, то есть, что решение по делу Холостова было получено как раз
в то время, когда Холостов лежал на столе, и что министерство перевело его долг на
заводы.
— Василий Назарыч, ведь со времени казенной опеки над
заводами прошло почти десять лет… Несмотря ни на какие хлопоты, я не мог даже узнать, существует ли такой отчет где-нибудь. Обращался
в контроль,
в горный департамент,
в дворянскую опеку, везде один ответ: «Ничего не знаем… Справьтесь где-нибудь
в другом месте».
Когда отец твой умер, на
заводах не было ни копейки долгу; оставались еще кой-какие крохи
в бумагах да прииски.
Когда мачеха вышла за Холостова, он
в три года промотал все оставшиеся деньги, заложил прииски, сделал миллионный долг и совсем уронил
заводы.
Я надеялся, что когда
заводы будут под казенной опекой, — они если не поправятся, то не будут приносить дефицита, а между тем Масман
в один год нахлопал на
заводы новый миллионный долг.
Когда
заводы перешли
в опекунское управление, я надеялся понемногу опять поднять дело.
Ведь ограбили же вас, сирот; отец оставил вам Шатровские
заводы в полном ходу; тогда они больше шести миллионов стоили, а теперь, если пойдут за долг с молотка, и четырех не дадут.
Ведь половина
в этих
заводах сделана на гуляевские капиталы Да, Павел-то Михайлыч и дочку-то свою загубил из-за них…
Им принадлежали знаменитые Шатровские
заводы, занимавшие площадь
в четыреста тысяч десятин богатейшей
в свете земли.
В результате оказалось, конечно, то, что заводское хозяйство начало хромать на обе ноги, и
заводы, по всей вероятности, пошли бы с молотка Но счастливый случай спас их:
в половине сороковых годов владельцу Шатровских
заводов, Александру Привалову, удалось жениться на дочери знаменитого богача-золотопромышленника Павла Михайлыча Гуляева.
Его предки бежали из разоренных скитов на Урал, где
в течение целого столетия скитались по лесным дебрям и раскольничьим притонам, пока не освоились совсем
в Шатровских
заводах.
Из Шатровских
заводов Гуляев все-таки не выехал и жил там все время, которое у него оставалось свободным от поездок
в тайгу.
Громадный деревянный дом, который выстроил себе Гуляев
в Шатровском
заводе, представлял из себя и крепость, и монастырь, и богато убранные палаты.
Работа на приисках кипела, но Бахареву пришлось оставить все и сломя голову лететь
в Шатровские
заводы.
В каких-нибудь пять лет он не только спустил последние капиталы, которые остались после Привалова, но чуть было совсем не пустил все
заводы с молотка.
Так как из всего имущества, которое осталось после Александра Привалова, Шатровские
заводы оставались неразделенными за малолетством наследников, Бахарев
в интересах Сергея Привалова вступил
в число опекунов, назначенных от правительства.
Он много и энергично хлопотал, чтобы поднять упавшую производительность этих когда-то знаменитых
заводов, и достиг своей цели только тогда, когда ему на помощь явился его старший сын Костя, который, кончив курс
в университете, поступил управляющим
в Шатровские
заводы.
Эти разговоры с дочерью оставляли
в душе Василия Назарыча легкую тень неудовольствия, но он старался ее заглушить
в себе то шуткой, то усиленными занятиями. Сама Надежда Васильевна очень мало думала о Привалове, потому что ее голова была занята другим. Ей хотелось поскорее уехать
в Шатровские
заводы, к брату. Там она чувствовала себя как-то необыкновенно легко. Надежде Васильевне особенно хотелось уехать именно теперь, чтобы избавиться от своего неловкого положения невесты.
— Да, я довольно часто бываю
в Шатровском
заводе, у Кости, и мы часто говорили с ним о вас.
Не потому, что они стоят так дорого, и даже не потому, что с этими именно
заводами срослись наши лучшие семейные воспоминания, — нет, я люблю их за тот особенный дух, который вносит эта работа
в жизнь.
— Конечно, конечно…
В копнах не сено,
в долгах не деньги. Но мне все-таки хочется знать твое мнение о
заводах, Сергей Александрыч.
В заключение Привалов заметил, что ни
в каком случае не рассчитывает на доходы с
заводов, а будет из этих доходов уплачивать долг и понемногу, постепенно поднимать производительность
заводов.
— Я делаю только то, что должен, — заметил Привалов, растроганный этой сценой. —
В качестве наследника я обязан не только выплатить лежащий на
заводах государственный долг, но еще гораздо больший долг…
— Да, это верно, но владельцы сторицей получили за свои хлопоты, а вы забываете башкир, на земле которых построены
заводы. Забываете приписных к
заводам крестьян. [Имеются
в виду крестьяне, жившие во время крепостного права на государственных землях и прикрепленные царским правительством к
заводам и фабрикам
в качестве рабочей силы.]
— Если бы я отдал землю башкирам, тогда чем бы заплатил мастеровым, которые работали на
заводах полтораста лет?.. Земля башкирская, а
заводы созданы крепостным трудом. Чтобы не обидеть тех и других, я должен отлично поставить
заводы и тогда постепенно расплачиваться с своими историческими кредиторами.
В какой форме устроится все это — я еще теперь не могу вам сказать, но только скажу одно, — именно, что ни одной копейки не возьму лично себе…
— Я тебе серьезно говорю, Сергей Александрыч. Чего киснуть
в Узле-то? По рукам, что ли? Костя на
заводах будет управляться, а мы с тобой на прииски; вот только моя нога немного поправится…
В течение трех дней у Привалова из головы не выходила одна мысль, мысль о том, что Надя уехала на Шатровские
заводы.
Ему страшно хотелось самому сейчас же уехать на
заводы, но его задержала мысль, что это походило бы на погоню и могло поднять
в городе лишние толки.
В настоящую минуту тепленькое место директора
в узловско-моховском банке и довольно кругленькая сумма, получаемая им
в опекунском совете по опеке над Шатровскими
заводами, давали Половодову полную возможность жить на широкую ногу и придумывать разные дорогие затеи.
Появление Привалова заставило Половодова крепко задуматься, потому что с опекой над Шатровскими
заводами для него, кроме материальных выгод, было еще связано много надежд
в будущем.
— Сначала мы поставим диагноз всему делу, — мягко заговорил дядюшка… — Главный наследник, Сергей Привалов, налицо, старший брат — сумасшедший, младший
в безвестном отсутствии. Так? На Шатровских
заводах около миллиона казенного долга; положение опекунов очень непрочное…
— Позвольте… Главное заключается
в том, что не нужно терять дорогого времени, а потом действовать зараз и здесь и там. Одним словом, устроить некоторый дуэт, и все пойдет как по нотам… Если бы Сергей Привалов захотел, он давно освободился бы от опеки с обязательством выплатить государственный долг по
заводам в известное число лет. Но он этого не захотел сам…
После своего визита к Половодову Привалов хотел через день отправиться к Ляховскому. Не побывав у опекунов, ему неловко было ехать
в Шатровские
заводы, куда теперь его тянуло с особенной силой, потому что Надежда Васильевна уехала туда. Эта последняя причина служила для Привалова главной побудительной силой развязаться поскорее с неприятным визитом
в старое приваловское гнездо.
За чайным столом скоро собралась вся семья. Надежда Васильевна показалась сегодня Привалову особенно веселой. Она рассказывала о своей поездке
в Шатровский
завод, о том, как Костя ждет Привалова, и т. д. Виктор Васильич и Верочка по обыкновению дурачились, несмотря на самые строгие взгляды Марьи Степановны.
Но прежде чем можно будет приступить к выполнению этих планов, необходимо очистить
заводы от государственного долга, что займет, может быть, период времени лет
в десять.
С этой точки зрения русские горные
заводы, выстроенные на даровой земле крепостным трудом,
в настоящее время являются просто язвой
в экономической жизни государства, потому что могут существовать только благодаря высоким тарифам, гарантиям, субсидиям и всяким другим льготам, которые приносят громадный вред народу и обогащают одних заводчиков.
— Все это не то… нет, не то! Ты бы вот на заводы-то сам съездил поскорее, а поверенного
в Мохов послал, пусть
в дворянской опеке наведет справки… Все же лучше будет…
Степняк-киргизенок, как пойманный зверек, был завезен сначала
в Шатровские
заводы, а потом попал
в Узел.
Через день Привалов опять был у Бахаревых и долго сидел
в кабинете Василья Назарыча. Этот визит кончился ничем. Старик все время проговорил о делах по опеке над
заводами и ни слова не сказал о своем положении. Привалов уехал, не заглянув на половину Марьи Степановны, что немного обидело гордую старуху.
Когда все самое необходимое по постройке мельницы было сделано, Привалов отправился
в Шатровский
завод.
В светлый ноябрьский день подъезжал Привалов к заветному приваловскому гнезду, и у него задрожало сердце
в груди, когда экипаж быстро начал подниматься на последнюю возвышенность, с которой открывался вид на весь
завод.
— Да так… Ведь все равно ты бросил
заводы, значит, они ничего не проиграют, если перейдут
в другие руки, которые сумеют взяться за дело лучше нашего.
В заводском деле Привалов ничего не понимал и бродил по
заводу из корпуса
в корпус только из вежливости, чтобы не обидеть Костю.
Тут было достаточно всего: и узкоколейные железные дороги, которыми со временем будет изрезан весь округ Шатровских
заводов, и устройство бессемеровского способа производства стали, и переход
заводов с древесного топлива на минеральное, и горячее дутье
в видах «улавливания газов и утилизации теряющегося жара» при нынешних системах заводских печей, и т. д.
И вдобавок — эти невероятные жертвы правительства не принесут и
в будущем никакой пользы, потому что наши горные
заводы все до одного должны ликвидировать свои дела, как только правительство откажется вести их на помочах.
— Вот
в том-то и дело, что мы, заводчики, даже не имеем права закрыть
заводы, потому что с ними связаны интересы полумиллионного населения, которому мы кругом должны. Чьим трудом создавались
заводы и на чьей земле?..
— Нет, именно теперь об этом и следует говорить, потому что на
заводах в недалеком будущем выработается настоящий безземельный пролетариат, который будет похуже всякого крепостного права…
Скоро выплыло еще более казусное дело о башкирских землях, замежеванных
в дачу Шатровских
заводов еще
в конце прошлого столетия.
Точно для иллюстрации этого возмутительного дела
в Шатровском
заводе появилась целая башкирская депутация. Эти дети цветущей Башкирии успели проведать, что на
заводы приехал сам барин, и поспешили воспользоваться таким удобным случаем, чтобы еще раз заявить свои права.