Неточные совпадения
Старуха зорко наблюдала эту встречу: Привалов побледнел и, видимо, смутился, а Надежда Васильевна держала себя, как всегда. Это совсем сбило Марью Степановну с толку: как будто между ними ничего не было и как будто было. Он-то смешался, а она как ни
в чем не бывало… «Ох, не проведешь меня, Надежда Васильевна, — подумала старуха, поднимаясь неохотно с места. — Наскрозь вас
вижу с отцом-то: все мудрить бы вам…»
— Папа, милый… прости меня! — вскрикнула она, кидаясь на колени перед
отцом. Она не испугалась его гнева, но эти слезы отняли у нее последний остаток энергии, и она с детской покорностью припала своей русой головой к отцовской руке. — Папа, папа… Ведь я тебя
вижу, может быть,
в последний раз! Голубчик, папа, милый папа…
— Скажу тебе прямо, Надя… Прости старика за откровенность и за то, что он суется не
в свои дела. Да ведь ты-то моя, кому же и позаботиться о дочери, как не
отцу?.. Ты вот растишь теперь свою дочь и пойми, чего бы ты ни сделала, чтобы
видеть ее счастливой.
Неточные совпадения
Упоминалось о том, что Бог сотворил жену из ребра Адама, и «сего ради оставит человек
отца и матерь и прилепится к жене, будет два
в плоть едину» и что «тайна сия велика есть»; просили, чтобы Бог дал им плодородие и благословение, как Исааку и Ревекке, Иосифу, Моисею и Сепфоре, и чтоб они
видели сыны сынов своих.
Она благодарна была
отцу за то, что он ничего не сказал ей о встрече с Вронским; но она
видела по особенной нежности его после визита, во время обычной прогулки, что он был доволен ею. Она сама была довольна собою. Она никак не ожидала, чтоб у нее нашлась эта сила задержать где-то
в глубине души все воспоминания прежнего чувства к Вронскому и не только казаться, но и быть к нему вполне равнодушною и спокойною.
Сережа, и прежде робкий
в отношении к
отцу, теперь, после того как Алексей Александрович стал его звать молодым человеком и как ему зашла
в голову загадка о том, друг или враг Вронский, чуждался
отца. Он, как бы прося защиты, оглянулся на мать. С одною матерью ему было хорошо. Алексей Александрович между тем, заговорив с гувернанткой, держал сына за плечо, и Сереже было так мучительно неловко, что Анна
видела, что он собирается плакать.
— Да, но сердце? Я
вижу в нем сердце
отца, и с таким сердцем ребенок не может быть дурен, — сказала графиня Лидия Ивановна с восторгом.
—
В первый раз, как я
увидел твоего коня, — продолжал Азамат, — когда он под тобой крутился и прыгал, раздувая ноздри, и кремни брызгами летели из-под копыт его,
в моей душе сделалось что-то непонятное, и с тех пор все мне опостылело: на лучших скакунов моего
отца смотрел я с презрением, стыдно было мне на них показаться, и тоска овладела мной; и, тоскуя, просиживал я на утесе целые дни, и ежеминутно мыслям моим являлся вороной скакун твой с своей стройной поступью, с своим гладким, прямым, как стрела, хребтом; он смотрел мне
в глаза своими бойкими глазами, как будто хотел слово вымолвить.