Неточные совпадения
— Мертв был, а теперь ожил, — шептал старик и качал своею седою головой, когда Охоня рассказывала ему, как все случилось. — На счастливого все, Охоня. Вот поп-то Мирон обрадуется, когда
увидит Арефу… Малое дело не дождался он: повременить бы всего два дни. Ну, да тридцать верст [В старину версты считались в тысячу сажен. (Прим. Д. Н. Мамина-Сибиряка.)] до
монастыря — не дальняя дорога. В двои сутки обернетесь домой.
—
Увидишь и дьячиху по пути, когда поедешь мимо
монастыря. Только проезжай ночью, штобы на глаза игумену не попасть. Тебе же добра желаю, дураку…
— Никто не
увидит, воеводушка… будний день сегодня, кому в
монастырь идти, окромя своих же монастырских?
Обрадовалось сердце Арефы, когда он
увидел родную реку, которая отсюда скатывалась под самый Прокопьевский
монастырь и дальше в «орду».
— Погоди, отольются медведю коровьи слезы!.. Будет ему кровь нашу пить… по колен в нашей крови ходить… Вот побегут казаки с Яика да орда из степи подвалит, по камушку все заводы разнесут. Я-то не доживу, а ты
увидишь, как тряхнут заводами, и
монастырем, и Усторожьем. К казакам и заводчина пристанет и наши крестьяне… Огонь… дым…
— А мне еще дивнее тебя
видеть, как ты бросил свой
монастырь и прибежал схорониться к воеводе. Ты вот псом меня взвеличал, а в писании сказано, што «пес живой паче льва мертва…».
Вижу твой страх, игумен, а храбрость свою ты позабыл. На кого монастырь-то бросил? А промежду прочим будет нам бобы разводить: оба хороши. Только никому не сказывай, который хуже будет… Теперь и делить нам с тобой нечего. Видно, так… Беда-то, видно, лбами нас вместе стукнула.
— Эй, Гермоген, побойся бога, не проливай напрасной крови… Келарь Пафнутий давно бы сдал нам
монастырь и братия тоже, а ты один упорствуешь. На твою голову падет кровь на брани убиенных. Бог-то все
видит, как ты из пушек палишь. Волк ты, а не инок.
Инок Гермоген с радостью встретил подмогу, как и вся монашеская братия. Всех удивило только одно: когда инок Гермоген пошел в церковь, то на паперти
увидел дьячка Арефу, который сидел, закрыв лицо руками, и горько плакал. Как он попал в
монастырь и когда — никто и ничего не мог сказать. А маэор Мамеев уже хозяйничал в Служней слободе и первым делом связал попа Мирона.
Неточные совпадения
— Афанасий Васильевич! вновь скажу вам — это другое. В первом случае я
вижу, что я все-таки делаю. Говорю вам, что я готов пойти в
монастырь и самые тяжкие, какие на меня ни наложат, труды и подвиги я буду исполнять там. Я уверен, что не мое дело рассуждать, что взыщется <с тех>, которые заставили меня делать; там я повинуюсь и знаю, что Богу повинуюсь.
Он снова ушел в
монастырь, был послушником, последний раз я его
видела таким суровым, молчаливым монашком.
— Просто-запросто ваш Петр Валерьяныч в
монастыре ест кутью и кладет поклоны, а в Бога не верует, и вы под такую минуту попали — вот и все, — сказал я, — и сверх того, человек довольно смешной: ведь уж, наверно, он раз десять прежде того микроскоп
видел, что ж он так с ума сошел в одиннадцатый-то раз? Впечатлительность какая-то нервная… в
монастыре выработал.
Наконец мы собрались к миссионерам и поехали в дом португальского епископа. Там, у молодого миссионера, застали и монсиньора Динакура, епископа в китайском платье, и еще монаха с знакомым мне лицом. «Настоятель августинского
монастыря, — по-французски не говорит, но все разумеет», — так рекомендовал нам его епископ. Я вспомнил, что это тот самый монах, которого я
видел в коляске на прогулке за городом.
И он вдруг удалился, на этот раз уже совсем. Алеша пошел к
монастырю. «Как же, как же я никогда его не
увижу, что он говорит? — дико представлялось ему, — да завтра же непременно
увижу и разыщу его, нарочно разыщу, что он такое говорит!..»