Неточные совпадения
Друзья крепко спали, когда пришла нежданная беда. Арефа
проснулся первым, хотел крикнуть, но у него во рту оказался деревянный «кляп», так что он мог только мычать. Гарусов
в темноте с кем-то отчаянно боролся, пока у него кости не захрустели: на нем сидели четверо молодцов. Их накрыл разъезд, состоящий из башкир, киргизов и русских лихих людей. Связанных пленников посадили на кобылу и быстро поволокли куда-то
в сторону от большой дороги. Арефа и Гарусов поняли, что их везут
в «орду».
Помню, как я
проснулся в темноте, вышел в столовую. Уже отобедали, дети с немкою Минной Ивановной ушли гулять, в столовой сидела одна мама. Горела лампа, в окнах было темно. Я с затуманенной головой удивленно смотрел в окно и не мог понять, как же в этакой черноте может кто-нибудь гулять.
Вронский был в эту зиму произведен в полковники, вышел из полка и жил один. Позавтракав, он тотчас же лег на диван, и в пять минут воспоминания безобразных сцен, виденных им в последние дни, перепутались и связались с представлением об Анне и мужике-обкладчике, который играл важную роль на медвежьей охоте; и Вронский заснул. Он
проснулся в темноте, дрожа от страха, и поспешно зажег свечу. ― «Что такое?
Неточные совпадения
Следующие два дня были дождливые,
в особенности последний. Лежа на кане, я нежился под одеялом. Вечером перед сном тазы последний раз вынули жар из печей и положили его посредине фанзы
в котел с золой. Ночью я
проснулся от сильного шума. На дворе неистовствовала буря, дождь хлестал по окнам. Я совершенно забыл, где мы находимся; мне казалось, что я сплю
в лесу, около костра, под открытым небом. Сквозь
темноту я чуть-чуть увидел свет потухающих углей и испугался.
Долго сидели мы у костра и слушали рев зверей. Изюбры не давали нам спать всю ночь. Сквозь дремоту я слышал их крики и то и дело
просыпался. У костра сидели казаки и ругались. Искры, точно фейерверк, вздымались кверху, кружились и одна за другой гасли
в темноте. Наконец стало светать. Изюбриный рев понемногу стих. Только одинокие ярые самцы долго еще не могли успокоиться. Они слонялись по теневым склонам гор и ревели, но им уже никто не отвечал. Но вот взошло солнце, и тайга снова погрузилась
в безмолвие.
Помнил ли я ее? О да, я помнил ее! Я помнил, как, бывало,
просыпаясь ночью, я искал
в темноте ее нежные руки и крепко прижимался к ним, покрывая их поцелуями. Я помнил ее, когда она сидела больная перед открытым окном и грустно оглядывала чудную весеннюю картину, прощаясь с нею
в последний год своей жизни.
Однако не позже чем через полчаса я вдруг
проснулся, словно кто-то дернул меня, сел и, испуганно всматриваясь
в темноту, стал прислушиваться.
Зачем же точно неведомый голос нашептывает мне их на ухо, зачем, когда я
просыпаюсь ночью, передо мною
в темноте проходят знакомые картины и образы, и зачем, когда является один бледный образ, лицо мое пылает, и руки сжимаются, и ужас и ярость захватывают дыхание, как
в тот день, когда я стоял лицом к лицу с своим смертельным врагом?