Неточные совпадения
Положим, пушкари были очень древние старцы, беззубые и лысые, но и от них Гермоген успел научиться многому: сколько «принимала зелья» каждая
пушка, как закладывается ядро, как
наводить цель, как чистить после стрельбы и т. д.
В ответ на это с монастырской стены сыпалась картечь и летели чугунные ядра. Не знал страха Гермоген и молча делал свое дело. Но случилось и ему испугаться. Задрожали у инока руки и ноги, а в глазах пошли красные круги. Выехал как-то под стену монастырскую сам Белоус на своем гнедом иноходце и каким-то узелком над головой помахивает.
Навел на него
пушку Гермоген, грянул выстрел — трое убито, а Белоус все своим узелком машет.
Гермоген сам
навел большую
пушку, стоявшую во дворе, и приложил фитиль.
Ухватил себя за волосы французский инженер при виде такого неискусства и сам принялся
наводить пушки, не глядя на то, что жарили и сыпали пулями беспрерывно козаки.
— На 5-м баксионе, ваше благородие, как первая бандировка была:
навел пушку, стал отходить, этаким манером, к другой амбразуре, как он ударит меня по ноге, ровно как в яму оступился. Глядь, а ноги нет.
Неточные совпадения
Что за плавание в этих печальных местах! что за климат! Лета почти нет: утром ни холодно, ни тепло, а вечером положительно холодно. Туманы скрывают от глаз чуть не собственный нос. Вчера палили из
пушек, били в барабан, чтоб
навести наши шлюпки с офицерами на место, где стоит фрегат. Ветра большею частию свежие, холодные, тишины почти не бывает, а половина июля!
Тогда-то
пушки навели, // Сам царь скомандовал: «па-ли!..» // Картечь свистит, ядро ревет, // Рядами валится народ… // «О, милый! жив ли ты?..» // Княгиня, память потеряв, // Вперед рванулась и стремглав // Упала с высоты!
— Во-первых, это; но, положим, он тогда уже мог родиться; но как же уверять в глаза, что французский шассёр
навел на него
пушку и отстрелил ему ногу, так, для забавы; что он ногу эту поднял и отнес домой, потом похоронил ее на Ваганьковском кладбище, и говорит, что поставил над нею памятник, с надписью, с одной стороны: «Здесь погребена нога коллежского секретаря Лебедева», а с другой: «Покойся, милый прах, до радостного утра», и что, наконец, служит ежегодно по ней панихиду (что уже святотатство) и для этого ежегодно ездит в Москву.
Он послал благословение ей за эту смерть; вспомнил о Боге, но не послал Ему ни просьб, ни воздыхания и начал обеими руками поднимать пистолет,
наводя его на Горданова как
пушку.
— Вы, дяденька, пришли
навестить меня… Это хорошо, очень хорошо… Ведь я генерал… У меня было три человека и тридцать
пушек, и японцы от меня бежали, а теперь меня посадили, дяденька, в каюту и везут… Я не знаю, куда везут…