Неточные совпадения
— Бог
на помочь! — поздоровался я со
стариком, который рукавом старой пестрядевой рубахи вытирал свое красивое, широкое лицо, покрытое каплями крупного пота.
— Мир дорогой! — весело отозвался
старик. — Иди в выработку-то, лопатка и
на твою долю найдется… Вон Никита умаялся с утра-то с кайлом играть.
Старик закурил коротенькую трубочку, пока я осматривал выработку, и принялся неспешно выбрасывать железной лопаткой скопившиеся турфа, т. е. не содержащую золото землю, наверх, прямо
на деревянные полати, настланные из досок у самого края выработки.
— Здоровый… Какое уж мое здоровье, барин! Был когда-то Заяц, а теперь одна шкурка осталась… Да. Вот где моя погибель сидит! — проговорил
старик, указывая
на свои ноги: — тут Зайцу и конец. Ну, куда он без ног-то, барин?
Старик уменьшил струю, падавшую
на грохот, и присел
на корточки к площадке.
Кум, плотный
старик с рыжей бородой, являлся к нам в контору периодически через каждые два дня; он обыкновенно усаживался
на пороге кухни и терпеливо дожидался, пока щеголиха-кума освободится от своей суеты.
— Видел я его даве: орелко… Нет, Матвеевна, не ладно. Ты куда, барин? — спросил меня
старик, когда я пошел от вашгерда. —
На машину? Ну, нам с тобой по дороге. Прощай, Матвеевна. А ты, Лукерья, что не заходишь к нам? Настя и то собиралась к тебе забежать, да ногу повихнула, надо полагать.
Мы пошли.
Старик как-то переваливал
на ходу и постоянно передвигал
на голове свою высокую войлочную шляпу с растрескавшимися полями; он несколько раз вслух проговорил: «Нет, Матвеевна, не ладно… я тебе говорю: не ладно!»
— Будь здоров, Евстрат! — добродушно отозвался
старик, приподнимая свою шляпу. — Эх, вода одолела прииск, барин! Теперь ненастье, надо полагать, зарядило ден
на пять… верно.
Старик приподнял свою разношенную шляпу и побрел по маленькой дорожке, которая отделилась вправо: шлепая по лужам, губернатор несколько раз передвинул шляпу
на голове и проговорил не выходившую из его головы фразу: «Нет, Матвеевна, не ладно!..»
— Ну, чего вы чертями-то сидите? — не вытерпел, наконец,
старик, когда я вышел
на крыльцо. — Видите, барин вышел, ну, шапочку бы сняли. Ах, вы, чертоломы! Ведь с поклону голова не отвалится!
Покачиваясь
на коротких ножках,
старик, как шар, вкатился
на крыльцо. Эта заплывшая жиром туша и был знаменитый Тишка Безматерных, славившийся по всему Уралу своими кутежами и безобразиями.
Бучинский шустро семенил по конторе и перекатывался из угла в угол, как капля ртути; он успевал отвечать зараз двоим, а третьему рассыпался сухим дребезжащим смехом, как смеются
на сцене плохие комики. Доктор сидел уже за яичницей-глазуньей, которую уписывал за обе щеки с завидным аппетитом; Безматерных сидел в ожидании пунша в углу и глупо хлопал глазами. Только когда в контору вошла Аксинья с кринкой молока,
старик ожил и заговорил...
Старик попытался было поймать своей опухшей рукой шуструю бабенку, но та ловко вывернулась из его объятий и убежала
на крыльцо.
— Какого это ты француза поймал? — спрашивал
старик Карнаухова, показывая своим точно обрубленным пальцем
на Ароматова.
— Спасибо
на добром слове, — отозвался
старик. — За охотой пошел? Ну, рыбка да рябки — потеряй деньки… Под Мохнатенькой видел я тетеревят гнезда с три.
Старик недоверчиво посмотрел
на меня, а потом как-то нехотя принялся собирать хворост для огня; Настасья помогала отцу с той особенной грацией в движениях, какую придает сознание собственной красоты. Через десять минут пылал около ширфа большой огонь, и рябчики были закопаны в горячую золу без всяких предварительных приготовлений, прямо в перьях и с потрохами; это настоящее охотничье кушанье не требовало для своего приготовления особенных кулинарных знаний.
Эти нам одиночки, бабы или мужики, вот где сидят! — проговорил
старик, указывая
на затылок.
Старик внимательно посмотрел
на меня и как-то нехотя ответил...
Раз вечером, когда я возвращался от Ароматова в контору,
на прииске я встретил старого Зайца, который сильно пошатывался и улыбался самой блаженной улыбкой.
Старик узнал меня и потащил в свой балаган.
Из балагана показалась сама, молча посмотрела
на улыбавшегося мужа, схватила его за ворот и как мешок с сеном толкнула в балаган;
старик едва успел крикнуть в момент своего полета: «А я ба-арина привел…» Зайчиха была обстоятельная старуха, какие встречаются только
на заводах среди староверов или в соседстве с ними; ее умное лицо, покрытое глубокими морщинами и складками, свидетельствовало о давнишней красоте, с одной стороны, и, с другой, о том, что жизнь Зайчихи была не из легких.
Федя долго рассказывал про подвиги Бучинского и старателей, жаловался
на слабые времена и постоянно вспоминал про Аркадия Павлыча. Пересел
на травку,
на корточки, и не уходил; ему, очевидно, что-то хотелось еще высказать, и он ждал только вопроса. Сняв с головы шляпу,
старик долго переворачивал ее в руках, а потом проговорил...
А дьякон-то и воротись
на притчу:
старика в шею, старушонок за шиворот — всех располировал, и все дело сразу испортил.
Выговорив самое главное, девушка повернула голову, робко посмотрев
на старика. Лонгрен сидел понурясь, сцепив пальцы рук между колен, на которые оперся локтями. Чувствуя взгляд, он поднял голову и вздохнул. Поборов тяжелое настроение, девушка подбежала к нему, устроилась сидеть рядом и, продев свою легкую руку под кожаный рукав его куртки, смеясь и заглядывая отцу снизу в лицо, продолжала с деланым оживлением:
Неточные совпадения
Городничий (в сторону).Прошу посмотреть, какие пули отливает! и
старика отца приплел! (Вслух.)И
на долгое время изволите ехать?
Хлестаков. А это…
На одну минуту только…
на один день к дяде — богатый
старик; а завтра же и назад.
Пал дуб
на море тихое, // И море все заплакало — // Лежит
старик без памяти // (Не встанет, так и думали!).
Воз с сеном приближается, // Высоко
на возу // Сидит солдат Овсяников, // Верст
на двадцать в окружности // Знакомый мужикам, // И рядом с ним Устиньюшка, // Сироточка-племянница, // Поддержка
старика.
Не видеться ни с женами, // Ни с малыми ребятами, // Ни с
стариками старыми, // Покуда спору нашему // Решенья не найдем, // Покуда не доведаем // Как ни
на есть — доподлинно: // Кому жить любо-весело, // Вольготно
на Руси?