— Вот,
погляди, послушай: жил в нашей волости бобылек один, Тушкой звали, захудящий мужичонка, пустой; жил — пером, туда-сюда,
куда ветер дует, а —
ни работник,
ни бездельник!
Ни один, от старого до малого, не пройдет мимо реки или пруда, не
поглядев, как гуляет вольная рыбка, и долго, не шевелясь, стоит иногда пешеход-крестьянин, спешивший куда-нибудь за нужным делом, забывает на время свою трудовую жизнь и, наклонясь над синим омутом, пристально смотрит в темную глубь, любуясь на резвые движенья рыб, особенно, когда она играет и плещется, как она, всплыв наверх, вдруг, крутым поворотом, погружается в воду, плеснув хвостом и оставя вертящийся круг на поверхности, края которого, постепенно расширяясь, не вдруг сольются с спокойною гладью воды, или как она, одним только краешком спинного пера рассекая поверхность воды — стрелою пролетит прямо в одну какую-нибудь сторону и следом за ней пробежит длинная струя, которая, разделяясь на две, представляет странную фигуру расходящегося треугольника…
Птичка божия не знает //
Ни заботы,
ни труда. // Птичка жить нам не мешает // Никак и никогда! // Долгу ночь на ветке дремлет, // Солнце красное взойдет — // Птичка гласу бога внемлет, // Встрепенется и поет: // — Барыня, барыня! // Сударыня барыня! // Ты скажи нам, барыня, // Чего тебе надобно? // Лешка! Дергай! Делай! Зверски делай! Дико! И — эх ты-и! // Шла барыня из Ростова //
Поглядеть на Льва Толстого, // А барыня из Орла — // Неизвестно
куда шла! // Барыня…