Неточные совпадения
Я поднялся на своей постели, тихо оделся и, отворив дверь
в переднюю, прошел оттуда
в гостиную…
Сумерки прошли, или глаза мои привыкли к полутьме, но только я сразу
разглядел в гостиной все до последней мелочи. Вчера не убирали, теперь прислуга еще не встала, и все оставалось так, как было вчера вечером. Я остановился перед креслом, на котором Лена сидела вчера рядом со мной, а рядом на столике лежал апельсин, который она держала
в руках.
И вдруг я проснулся. Начинало светать. Это было ранней весной, снег еще не весь стаял, погода стояла пасмурная, слякотная, похожая более на осень.
В окна тускло, почти враждебно глядели мутные
сумерки; освоившись с ними, я
разглядел постель Бродского. На ней никого не было. Не было также и чемодана, который мы вчера укладывали с ним вместе. А
в груди у меня стояло что-то теплое от недавнего счастливого сна. И контраст этого сна сразу подчеркнул для меня все значение моей потери.
Девушка отвечала тоже по-немецки; калитка чуть-чуть отворилась и, впустив девушку, тотчас захлопнулась перед самым носом Кузьмы Васильевича, который, однако, успел
разглядеть среди полумрака летних
сумерек облик толстой старухи
в красном платье, с тусклым фонарем
в руке.
В избушке, где я ночевал, на столе горела еще простая керосиновая лампочка, примешивая к
сумеркам комнаты свой убогий желтоватый свет. Комната была довольно чистая, деревянные перегородки, отделявшие спальню, были оклеены газетной бумагой.
В переднем углу, около божницы, густо пестрели картинки из иллюстраций, — главным образом портреты генералов. Один из них был Муравьев-Амурский, большой и
в регалиях, а рядом еще вчера я
разглядел два небольших, скромных портрета декабристов.
При надвинувшихся нá небо
сумерках не может
разглядеть Марья Гавриловна
в лицо приезжего, но сердце ей подсказывает, что это гость давно жданный, давно желанный…