— Летела жар-птица, уронила золотое перо, а мы по следу и
приехали к тебе, бабушка Маремьяна, — заговорил Мыльников, когда отодвинулось волоковое окно.
Неточные совпадения
— Иди-ка сюда, воевода, — ласково говорила старуха. — Иди… видишь, в гости
к тебе
приехала…
— У тебя все причина… А вот я не погордилась и сама
к тебе
приехала. Угощай гостью…
Раз Ястребов
приехал немного навеселе. Подсев
к огоньку у балагана Кишкина, он несколько времени молчал, встряхивая своей большой головой и улыбаясь. Кишкин долго всматривался в его коренастую фигуру и разбойничью рожу, а потом проговорил с лесной откровенностью...
— Мне, главная причина, выманить Феню-то надо было… Ну, выпил стакашик господского чаю, потому как зачем же я буду обижать барина напрасно? А теперь
приедем на Фотьянку: первым делом самовар… Я как домой
к баушке Лукерье, потому моя Окся утвердилась там заместо Фени. Ведь поглядеть, так дура набитая, а тут ловко подвернулась… Она уж во второй раз с нашего прииску убежала да прямо
к баушке, а та без Фени как без рук. Ну, Окся и соответствует по всем частям…
— Значит, Феня ему по самому скусу пришлась… хе-хе!.. Харч, а не девка: ломтями режь да ешь. Ну а что было, баушка, как я
к теще любезной
приехал да объявил им про Феню, что, мол, так и так!.. Как взвыли бабы, как запричитали, как заголосили истошными голосами — ложись помирай. И тебе, баушка, досталось на орехи. «Захвалилась, — говорят, — старая грымза, а Феню не уберегла…» Родня-то, баушка, по нынешним временам везде так разговаривает. Так отзолотили тебя, что лучше и не бывает, вровень с грязью сделали.
На Фотьянку Кишкин
приехал прямо
к Петру Васильичу, чтобы сейчас же покончить все дело с Ястребовым, который, на счастье, случился дома.
Занятый постройкой, он совсем забросил жилку, куда являлся только
к вечеру, когда на фабрике «отдавали свисток с работы». Он
приезжал к дудке, наклонялся и кричал...
Именно в таком тревожном настроении раз утром
приехал Мыльников на свою дудку. «Родственники» не ожидали его и мирно спали около огонька. Мыльников пришел
к вороту, наклонился
к отверстию дудки и крикнул...
— Конечно зря, а я только
к слову. До свиданья, Марья Родивоновна… Поклон Андрону Евстратычу. Скоро в гости
к нему
приеду.
— Вот, я
приехал к тебе, — сказал Николай глухим голосом, ни на секунду не спуская глаз с лица брата. — Я давно хотел, да всё нездоровилось. Теперь же я очень поправился, — говорил он, обтирая свою бороду большими худыми ладонями.
Когда княгиня выслушала стихи и осыпала сочинителя похвалами, бабушка смягчилась, стала говорить с ней по-французски, перестала называть ее вы, моя милая и пригласила
приехать к нам вечером со всеми детьми, на что княгиня согласилась и, посидев еще немного, уехала.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Где ж, где ж они? Ах, боже мой!.. (Отворяя дверь.)Муж! Антоша! Антон! (Говорит скоро.)А все ты, а всё за тобой. И пошла копаться: «Я булавочку, я косынку». (Подбегает
к окну и кричит.)Антон, куда, куда? Что,
приехал? ревизор? с усами! с какими усами?
Жаль, что Иохим не дал напрокат кареты, а хорошо бы, черт побери,
приехать домой в карете, подкатить этаким чертом
к какому-нибудь соседу-помещику под крыльцо, с фонарями, а Осипа сзади, одеть в ливрею.
К ним если
приедет какой-нибудь гусь помещик, так и валит, медведь, прямо в гостиную.
У нас они венчалися, // У нас крестили детушек, //
К нам приходили каяться, // Мы отпевали их, // А если и случалося, // Что жил помещик в городе, // Так умирать наверное // В деревню
приезжал.
— Уж будто вы не знаете, // Как ссоры деревенские // Выходят?
К муженьку // Сестра гостить
приехала, // У ней коты разбилися. // «Дай башмаки Оленушке, // Жена!» — сказал Филипп. // А я не вдруг ответила. // Корчагу подымала я, // Такая тяга: вымолвить // Я слова не могла. // Филипп Ильич прогневался, // Пождал, пока поставила // Корчагу на шесток, // Да хлоп меня в висок! // «Ну, благо ты
приехала, // И так походишь!» — молвила // Другая, незамужняя // Филиппова сестра.