Баушка Лукерья жила в задней избе одна, и, когда легли спать, она, чтобы утешить чем-нибудь Феню, начала рассказывать про прежнюю «казенную жизнь»: как она с сестрой Марфой Тимофеевной жила «за помещиком», как помещик
обижал своих дворовых девушек, как сестра Марфа Тимофеевна не стерпела поруганья и подожгла барский дом.
Неточные совпадения
— Какой я сват, баушка Маремьяна, когда Родивон Потапыч считает меня в том роде, как троюродное наплевать. А мне бог с ним… Я бы его не
обидел. А выпить мы можем завсегда… Ну, Яша, которую не жаль, та и наша.
— Расскажи сначала, дедушка, что у тебя с сыном выпало, — заговорил Карачунский, стараясь смягчить давешний неуместный хохот. — Чем он тебя
обидел?
Баб не трогал, ни-ни, потому, говорит, «сам я женатый человек, и нехорошо чужих жен
обижать».
— Ничего, пусть поволнуются… — успокаивал Карачунский. — По крайней мере, теперь не будет на нас жалоб, что мы тесним работами, мало платим и
обижаем. К нам-то придут, поверь…
— Мне, главная причина, выманить Феню-то надо было… Ну, выпил стакашик господского чаю, потому как зачем же я буду
обижать барина напрасно? А теперь приедем на Фотьянку: первым делом самовар… Я как домой к баушке Лукерье, потому моя Окся утвердилась там заместо Фени. Ведь поглядеть, так дура набитая, а тут ловко подвернулась… Она уж во второй раз с нашего прииску убежала да прямо к баушке, а та без Фени как без рук. Ну, Окся и соответствует по всем частям…
— А так, голубь мой сизокрылый… Не чужие, слава богу, сочтемся, — бессовестно ответил Мыльников, лукаво подмигивая. — Сестрице Марье Родивоновне поклончик скажи от меня… Я, брат, свою родню вот как соблюдаю. Приди ко мне на жилку сейчас сам Карачунский: милости просим — хошь к вороту вставай, хошь на отпорку. А в дудку не пущу, потому как не желаю
обидеть Оксю. Вот каков есть человек Тарас Мыльников… А сестрицу Марью Родивоновну уважаю на особицу за ее развертной карахтер.
«Она еще тут! — подумала она. — Что я скажу ей, Боже мой! что я наделала, что я говорила! За что я
обидела ее? Что мне делать? Что я скажу ей?» думала Кити и остановилась у двери.
— Ну, да изволь, я готова отдать за пятнадцать ассигнацией! Только смотри, отец мой, насчет подрядов-то: если случится муки брать ржаной, или гречневой, или круп, или скотины битой, так уж, пожалуйста, не
обидь меня.
Соня, робкая от природы, и прежде знала, что ее легче погубить, чем кого бы то ни было, а уж
обидеть ее всякий мог почти безнаказанно.
Катерина. Такая уж я зародилась горячая! Я еще лет шести была, не больше, так что сделала!
Обидели меня чем-то дома, а дело было к вечеру, уж темно, я выбежала на Волгу, села в лодку, да и отпихнула ее от берега. На другое утро уж нашли, верст за десять!
Вот вам от слова в слово он: // «Как скоро Волк у стада забуянит, // И
обижать он Овцу станет, // То Волка тут властна Овца, // Не разбираючи лица, // Схватить за шиворот и в суд тотчас представить, // В соседний лес иль в бор».
Неточные совпадения
— Такую даль мы ехали! // Иди! — сказал Филиппушка. — // Не стану
обижать! —
Крепко
обидел холопа примерного, // Якова верного, // Барин, — холоп задурил!
Г-жа Простакова. Я, братец, с тобою лаяться не стану. (К Стародуму.) Отроду, батюшка, ни с кем не бранивалась. У меня такой нрав. Хоть разругай, век слова не скажу. Пусть же, себе на уме, Бог тому заплатит, кто меня, бедную,
обижает.
Скотинин. А движимое хотя и выдвинуто, я не челобитчик. Хлопотать я не люблю, да и боюсь. Сколько меня соседи ни
обижали, сколько убытку ни делали, я ни на кого не бил челом, а всякий убыток, чем за ним ходить, сдеру с своих же крестьян, так и концы в воду.
— И так это меня
обидело, — продолжала она, всхлипывая, — уж и не знаю как!"За что же, мол, ты бога-то
обидел?" — говорю я ему. А он не то чтобы что, плюнул мне прямо в глаза:"Утрись, говорит, может, будешь видеть", — и был таков.