Одним словом, дело не склеилось, хотя непоколебимая уверенность старого штейгера повлияла на недоверчивого Оникова. А кто его знает, может все случиться, чем враг
не шутит! Положим, этот Зыков и сумасшедший человек, но и жильное дело тоже сумасшедшее.
Неточные совпадения
— Кабак подпираете, молодцы, чтобы
не упал грешным делом? —
пошутил Кишкин.
— Вот говорят, что гусь свинье
не товарищ, —
шутила баушка Лукерья, выезжая на улицу.
— А тебе какая печаль?.. Х-хе… Никто
не укажет Тарасу Мыльникову: сам большой, сам маленький. А ты, Ермолай Семеныч, теперь надо мной шутки
шутишь, потому как я шваль и больше ничего…
Андрей Федотыч был добродушный и веселый человек и любил
пошутить, вызывая скрытую зависть Кишкина: хорошо
шутить, когда в банке тысяч пятьдесят лежит. Старший брат, Илья Федотыч, наоборот, был очень мрачный субъект и
не любил болтать напрасно. Он являлся главной силой, как старый делец, знавший все ходы и выходы сложного горного хозяйства. Кишкина он принимал всегда сухо, но на этот раз отвел его в соседнюю комнату и строго спросил...
— В оба глядим, баушка, где плохо лежит, —
пошутил Ястребов и даже похлопал старуху по плечу. —
Не бойся, а только живи веселее — скорее повесят…
— Чего ты сумлеваешься, глупая? — усовещивала ее старуха. — Дикие у них деньги…
Не убудет небось, ежели и
пошутят в другой раз.
— Да, да… Догадываюсь. Ну, я
пошутил, вы забудьте на время о своей молодости и красоте, и поговорим как хорошие старые друзья. Если я
не ошибаюсь, ваше замужество расстроилось?.. Да? Ну, что же делать… В жизни приходится со многим мириться. Гм…
— Кишок, пожалуй,
не хватит, Андрон Евстратыч, — скромничал Петр Васильич, блаженно ухмыляясь. — Шутки
шутишь над нашей деревенской простотой… А я как-то раз был в городу в таком-то заведении и подивился, как огребают денежки.
—
Не заглядывайся больно-то, Марьюшка, а то после тосковать будешь, —
пошутил Петр Васильич. — Парень чистяк, уж это что говорить!
— Пожалуй, ты еще окочуришься у нас… —
пошутил над ним Турка. — Тоже дело твое
не молоденькое, Андрон Евстратыч.
— Посмотреть приехал на тебя, чудо-юдо, —
пошутил секретарь милостиво. — Разбогател, так и меня знать
не хочешь.
— Охота Оксины деньги закопать? —
пошутил он. — Только для тебя, Матюха, потому как раньше вместе горе-то мыкали… Владей, Фаддей, кривой Натальей. Один уговор: чтобы этот кривой черт и носу близко
не показывал… понимаешь?..
— Медведь тоже с кобылой
шутил, так одна грива осталась… Большому черту большая и яма, а вот ты Кишкину подражаешь для какой такой модели?.. Пусть только приедет, так я ему ноги повыдергаю. А денег он тебе
не отдаст…
— В годы еще
не вошел жениться-то, —
пошутила старуха. — А Наташку оставь: стыдливая она,
не то что Марья. Ты и то нынче наряжаешься в том роде, как жених… Форсить начал.
— Старичок ежели
пошутит, так
не велика беда, — наговаривала Марья. — Это
не то что молодые парни зубы скалят…
— Вы опасный человек! — сказала она мне, — я бы лучше желала попасться в лесу под нож убийцы, чем вам на язычок… Я вас прошу
не шутя: когда вам вздумается обо мне говорить дурно, возьмите лучше нож и зарежьте меня, — я думаю, это вам не будет очень трудно.
Наконец Манилов поднял трубку с чубуком и поглядел снизу ему в лицо, стараясь высмотреть, не видно ли какой усмешки на губах его,
не пошутил ли он; но ничего не было видно такого, напротив, лицо даже казалось степеннее обыкновенного; потом подумал, не спятил ли гость как-нибудь невзначай с ума, и со страхом посмотрел на него пристально; но глаза гостя были совершенно ясны, не было в них дикого, беспокойного огня, какой бегает в глазах сумасшедшего человека, все было прилично и в порядке.
Кокетка судит хладнокровно, // Татьяна любит
не шутя // И предается безусловно // Любви, как милое дитя. // Не говорит она: отложим — // Любви мы цену тем умножим, // Вернее в сети заведем; // Сперва тщеславие кольнем // Надеждой, там недоуменьем // Измучим сердце, а потом // Ревнивым оживим огнем; // А то, скучая наслажденьем, // Невольник хитрый из оков // Всечасно вырваться готов.
Неточные совпадения
Городничий.
Не могу верить: изволите
шутить, ваше превосходительство!
Осип. Говорит: «Этак всякий приедет, обживется, задолжается, после и выгнать нельзя. Я, говорит,
шутить не буду, я прямо с жалобою, чтоб на съезжую да в тюрьму».
О! я
шутить не люблю. Я им всем задал острастку. Меня сам государственный совет боится. Да что в самом деле? Я такой! я
не посмотрю ни на кого… я говорю всем: «Я сам себя знаю, сам». Я везде, везде. Во дворец всякий день езжу. Меня завтра же произведут сейчас в фельдмарш… (Поскальзывается и чуть-чуть
не шлепается на пол, но с почтением поддерживается чиновниками.)
Хлестаков (продолжая удерживать ее).Из любви, право из любви. Я так только,
пошутил, Марья Антоновна,
не сердитесь! Я готов на коленках у вас просить прощения. (Падает на колени.)Простите же, простите! Вы видите, я на коленях.
И гнется, да
не ломится, //
Не ломится,
не валится… // Ужли
не богатырь? // «Ты
шутишь шутки, дедушка! — // Сказала я. — Такого-то // Богатыря могучего, // Чай, мыши заедят!»