Неточные совпадения
— Да я… как гвоздь в стену заколотил: вот я какой человек. А что касаемо казенных работ, Андрон Евстратыч, так будь без сумления: хоша к самому министру веди — все как на ладонке покажем. Уж это верно… У меня двух слов
не бывает. И других сговорю.
Кажется, глупый народ, всего боится и своей пользы
не понимает, а я всех подобью: и Луженого, и Лучка, и Турку. Ах, какое ты слово сказал… Вот наш-то змей Родивон узнает, то-то на стену полезет.
Зыков опять повалился в ноги, а Карачунский
не мог удержаться и звонко расхохотался. Что же это такое? «Парнишке» шестьдесят лет, и вдруг его драть… На хохот из кабинета
показались горный инженер Оников, бесцветный молодой человек в форменной тужурке, и тощий носатый лесничий Штамм.
— Ну, что у вас тут случилось? — строго спрашивала баушка Лукерья. — Эй, Устинья Марковна, перестань хныкать… Экая беда стряслась с Феней, и девушка была,
кажись,
не замути воды. Что же, грех-то
не по лесу ходит, а по людям.
За Кишкиным уже следили. Матюшка первый заподозрил, что дело нечистое, когда Кишкин прикинулся больным и бросил шурфовку. Потом он припомнил, что Кишкин выплеснул пробу в шурф и
не велел бить следующих шурфов по порядку. Вообще все поведение Кишкина
показалось ему самым подозрительным. Встретившись в кабаке Фролки с Петром Васильичем, Матюшка спросил про Кишкина, где он ночует сегодня. Слово за слово — разговорились. Петр Васильич носом чуял, где неладно, и прильнул к Матюшке, как пластырь.
— Рассуди нас, Степан Романыч, — спокойно заявил старик. — Уж на что лют был покойничек Иван Герасимыч Оников, живых людей в гроб вгонял, а и тот
не смел такие слова выражать… Неужто теперь хуже каторжного положенья? Да и дело мое правое, Степан Романыч… Уж я поблажки,
кажется,
не даю рабочим, а только зачем дразнить их напрасно.
Карачунский лично отправился на Дерниху, один, как всегда ездил, и
не велел объездным штейгерам и отводчикам
показываться близко, чтобы напрасно
не раздражать взволнованной массы старателей.
Могла разыграться очень скверная штука вообще, да,
кажется, в этом сейчас
не могло быть и сомнения.
— А если я по злобе это сделал?.. Просто от неприятности, и сейчас сам
не помню, о чем писал… Бедному человеку всегда
кажется, что все богатые виноваты.
— Теперь вы,
кажется, разбогатели и
не можете жаловаться на судьбу… Одним словом, это к делу
не относится…
— Упыхается… Главная причина, что здря все делает. Конечно, вашего брата, хищников,
не за что похвалить, а суди на волка — суди и по волку. Все пить-есть хотят, а добыча-то невелика. Удивительное это дело, как я погляжу. Жалились раньше, что работ нет, делянками притесняют, ну, открылась Кедровская дача, —
кажется, места невпроворот. Так? А все народ беднится, все в лохмотьях ходят…
«Поди, думает леший, что я его испугалась, — подумала она и улыбнулась. — Ах, дурак, дурак… Нет, я еще ему покажу, как мужнюю жену своими граблями царапать!.. Небо с овчинку
покажется…
Не на таковскую напал. Испугал… ха-ха!..»
Она раньше боялась мужа, потом стыдилась, затем жалела и, наконец, возненавидела, потому что он упорно
не хотел ничего замечать. И таким маленьким он ей
казался… Вообще с Марьей творилось неладное: она ходила как в тумане, полная какой-то странной решимости.
Кити видела, что с мужем что-то сделалось. Она хотела улучить минутку поговорить с ним наедине, но он поспешил уйти от нее, сказав, что ему нужно в контору. Давно уже ему хозяйственные дела
не казались так важны, как нынче. «Им там всё праздник — думал он, — а тут дела не праздничные, которые не ждут и без которых жить нельзя».
Неточные совпадения
Хлестаков. Я — признаюсь, это моя слабость, — люблю хорошую кухню. Скажите, пожалуйста, мне
кажется, как будто бы вчера вы были немножко ниже ростом,
не правда ли?
Анна Андреевна. Помилуйте, я никак
не смею принять на свой счет… Я думаю, вам после столицы вояжировка
показалась очень неприятною.
Городничий. Да
не нужно ли вам в дорогу чего-нибудь? Вы изволили,
кажется, нуждаться в деньгах?
А ведь долго крепился давича в трактире, заламливал такие аллегории и екивоки, что,
кажись, век бы
не добился толку.
Купцы. Ей-богу! такого никто
не запомнит городничего. Так все и припрятываешь в лавке, когда его завидишь. То есть,
не то уж говоря, чтоб какую деликатность, всякую дрянь берет: чернослив такой, что лет уже по семи лежит в бочке, что у меня сиделец
не будет есть, а он целую горсть туда запустит. Именины его бывают на Антона, и уж,
кажись, всего нанесешь, ни в чем
не нуждается; нет, ему еще подавай: говорит, и на Онуфрия его именины. Что делать? и на Онуфрия несешь.