Неточные совпадения
Засыпая в своей кровати крепким молодым сном, Нюша каждый вечер наблюдала одну и
ту же картину: в переднем углу, накрывшись большим темным шелковым платком, пущенным на спину в два
конца, как носят все кержанки, бабушка молится целые часы напролет, откладываются широкие кресты, а по лестовке отсчитываются большие и малые поклоны.
— Голубушка, Татьяна Власьевна… Мой грех — мой ответ. Я отвечу за тебя и перед мужем, и перед людьми, и перед Богом, только не дай погибнуть христианской душе… Прогонишь меня — один мне
конец. Пересушила ты меня, злая моя разлучница… Прости меня, Татьяна Власьевна, да прикажи мне уйти, а своей воли у меня нет. Что скажешь мне,
то и буду делать.
— Так, так… Конечно, бывают случаи, Татьяна Власьевна, — мягко соглашался о. Крискент, расправляя свою бородку веером. — Человек предполагает — Бог располагает. Это уж не от нас, а свыше. Мы с своей стороны должны претерпевать и претерпевать… Как сказал апостол: «Претерпевый до
конца,
той спасен будет…» Именно!
— Мы этих на племя оставили, — шутили старики Колобовы и Савины, — а
то ростим-ростим девок, глядишь, всех и расхватали в разные стороны… Этак, пожалуй, всю нашу белоглинскую природу переведут до
конца!
— Уж брошу же я эти панские товары! — в сотый раз говорил Гордей Евстратыч, когда в
конце торгового года с Нюшей «сводил книгу»,
то есть подсчитывал общий ход своих торговых операций.
— Ну, теперь нужно будет лезть туда, — проговорил Гордей Евстратыч, вынимая из переметной сумы приготовленную стремянку,
то есть веревочную лестницу. — Одним
концом захватим за кедры, а другой в яму спустим… Маркушка сказывал — шахта всего восемнадцать аршин идет в землю.
— Ежели бы съел — один
конец, милушка; а
то хуже бывает…
— А уж как бы хорошо-то было… Сначала бы насчет Савиных да Колобовых, а потом и насчет Пазухиных.
То есть я на
тот конец говорю, отец Крискент, что Нюшу-то мне больно жаль да и Алексея. Сказывают, парень-то сам не свой ходит… Может, Гордей-то Евстратыч и стишает.
Пока пили кофе, Жареный говорил за четверых и все обращался к гостю, так что под
конец Гордею Евстратычу сделалось совсем совестно: он и сидеть-то по-образованному не умеет, не
то что разговоры водить, особенно при дамах, которые по-своему все о чем-то переговаривались.
Фактами, фактами!.. Но понимает ли что-нибудь читатель? Помню, как меня самого давили тогда эти же самые факты и не давали мне ничего осмыслить, так что под
конец того дня у меня совсем голова сбилась с толку. А потому двумя-тремя словами забегу вперед!
— А вот это самое… Будет тебе надо мной измываться. Вполне даже достаточно… Пора мне и своим умом жить… Выдели меня, и
конец тому делу. Купи мне избу, лошадь, коровенку, ну обзаведение, а там я сам…
Неточные совпадения
Не только не гнушалися // Крестьяне Божьим странником, // А спорили о
том, // Кто первый приютит его, // Пока их спорам Ляпушкин //
Конца не положил: // «Эй! бабы! выносите-ка // Иконы!» Бабы вынесли;
Митрофан. Да!
того и смотри, что от дядюшки таска; а там с его кулаков да за Часослов. Нет, так я, спасибо, уж один
конец с собою!
Дело в
том, что она продолжала сидеть в клетке на площади, и глуповцам в сладость было, в часы досуга, приходить дразнить ее, так как она остервенялась при этом неслыханно, в особенности же когда к ее телу прикасались
концами раскаленных железных прутьев.
— Валом валит солдат! — говорили глуповцы, и казалось им, что это люди какие-то особенные, что они самой природой созданы для
того, чтоб ходить без
конца, ходить по всем направлениям. Что они спускаются с одной плоской возвышенности для
того, чтобы лезть на другую плоскую возвышенность, переходят через один мост для
того, чтобы перейти вслед за
тем через другой мост. И еще мост, и еще плоская возвышенность, и еще, и еще…