Неточные совпадения
— У них теперь никого и дома-то нет, кроме
старухи, — говорила провожавшая ее Марфа Петровна. — Мужики на Смородинке, Дуня в лавке, Нюша у Пятовых, надо полагать… В
добрый час, Пелагея Миневна!.. Господи благослови!..
«Темноту-то нашу белоглинскую пора, мамынька, нам оставлять, — коротко объяснил Гордей Евстратыч собственное превращение, — а то в
добрые люди нос показать совестно…» Но провести разными словами Татьяну Власьевну было довольно трудно, она видела, что тут что-то кроется, и притом кроется очень определенное: с женским инстинктом
старуха почуяла чье-то невидимое женское влияние и не ошиблась.
Однажды под вечер, когда Татьяна Власьевна в постели пила чай, а Нюша сидела около нее на низенькой скамеечке, в комнату вошел Гордей Евстратыч. Взглянув на лицо сына,
старуха выпустила из рук блюдечко и облилась горячим чаем; она почувствовала разом, что «милушка» не с
добром к ней пришел. И вид у него был какой-то такой совсем особенный… Во время болезни Гордей Евстратыч заходил проведать больную мать раза два, и то на минуту. Нюша догадалась, что она здесь лишняя, и вышла.
Чтобы окончательно увериться в этом,
старуха добрела до самого колобовского дома и сквозь щель в ставне увидела Аришу, которая рассказывала все Самойлу Михеичу и Агнее Герасимовне.
«Здорово, здорово, няня, — повторял он, прижимая к сердцу
добрую старуху, — что батюшка, где он? каков он?»
Я весь день вертелся около нее в саду, на дворе, ходил к соседкам, где она часами пила чай, непрерывно рассказывая всякие истории; я как бы прирос к ней и не помню, чтоб в эту пору жизни видел что-либо иное, кроме неугомонной, неустанно
доброй старухи.
— Значит — ты ее не имел! — сказала Катарина, — она
добрая старуха, но, когда нужно, умеет быть строгой. Словом — они так запутали его в противоречиях, что малый, наконец, опустил дурную свою голову и сознался:
Неточные совпадения
— Что рано так поднялся, касатик? — дружелюбно, как к старому
доброму знакомому, обратилась к нему вышедшая из избы старуха-хозяйка.
Но, вспомнив о безжалостном ученом, Самгин вдруг, и уже не умом, а всем существом своим, согласился, что вот эта плохо сшитая ситцевая кукла и есть самая подлинная история правды
добра и правды зла, которая и должна и умеет говорить о прошлом так, как сказывает олонецкая, кривобокая
старуха, одинаково любовно и мудро о гневе и о нежности, о неутолимых печалях матерей и богатырских мечтах детей, обо всем, что есть жизнь.
— Ах, милая, напротив, это, говорят,
доброе и рассудительное существо, ее покойник выше всех своих племянниц ценил. Правда, я ее не так знаю, но — вы бы ее обольстили, моя красавица! Ведь победить вам ничего не стоит, ведь я же
старуха — вот влюблена же в вас и сейчас вас целовать примусь… Ну что бы стоило вам ее обольстить!
— Нет, ничего мне не нужно, голубчик… Да и какая необходимость у
старухи: богу на свечку — и только. Спасибо на
добром слове да на том, что не забыл меня. А ты сам-то попомни лучше мое-то слово…
— Вот, как видишь, — продолжал Черевик, оборотясь к Грицьку, — наказал бог, видно, за то, что провинился перед тобою. Прости,
добрый человек! Ей-Богу, рад бы был сделать все для тебя… Но что прикажешь? В
старухе дьявол сидит!