Неточные совпадения
Действительно, Гордей Евстратыч
был замечательный домосед, и ехать куда-нибудь для него
было истинным наказанием, притом он ездил только зимой по удобному санному пути — в Ирбит на ярмарку и в Верхотурье, в
гости к сестре Алене.
Пить чай Гордей Евстратыч любил до страсти и
выпивал прямо из-под крана десять стаканов самого крепкого чая, иначе не садился за стол, даже в
гостях, потому что не любил недоканчивать начатого дела.
Эта наблюдательная и, в сущности, очень добрая особа работала на Пазухиных, как мельничное колесо, но, когда на горизонте всплывало тревожившее ее облако, она бросала всякую работу, надевала на голову черную шерстяную шаль и отправлялась по
гостям, где ей всегда
были рады.
Жена Самойла Михеича
была как раз ему под стать, и старики жили как два голубя; Агнея Герасимовна славилась как большая затейница на все руки, особенно когда случалось праздничное дело, — она и стряпать первая, и
гостей принимать, и первая хоровод заведет с молодыми, и даже скакала сорокой с малыми ребятишками, хотя самой
было под шестьдесят лет.
Кучера Брагины не держали, потому что в доме с Зотушкой
было четверо мужиков, а езда
была невелика: до лавки доехать да иногда в
гости.
Татьяна Власьевна забежала вперед и спрятала всех женщин на своей половине, а затем встретила
гостей с низкими поклонами в сенях.
Гости для нее
были священны, хотя в душе теперь у нее
было совсем не до них; она узнала и Липачка, и Плинтусова, и Порфира Порфирыча, которых встречала иногда у Пятовых.
У Гордея Евстратыча заскребло на душе от своего собственного безобразия, и он готов
был провалиться от стыда; но
гости созваны, надо их угощать.
— Как не
быть, ваше высокоблагородие, да только не случилось на этот раз: внучка зубами скудается, а невестки ушли в
гости к своим.
Татьяна Власьевна угощала незваных и нежданных
гостей, а у самой в горле стояли слезы, точно она потеряла или разбила что-то дорогое, что нельзя
было воротить.
— В том-то и дело, Гордей Евстратыч, чтобы от других не отстать… А то совестно к вам приехать!.. И компания у вас тоже самая неподходящая: какие-то Пазухины… Вы должны себя теперь очень соблюдать, чтобы перед другими
было не совестно. Хорошему человеку к вам и в
гости прийти неловко… Изволь тут разговаривать с какой-то Пелагеей Миневной да Марфой Петровной. Это непорядок в доме…
Плинтусов фатовато прищурил свои сорочьи глаза и еще раз щелкнул каблуками; Липачек повторил то же самое. Татьяна Власьевна
была приятно изумлена этой неожиданностью и не знала, как и чем ей принять дорогих
гостей. На этот раз Алена Евстратьевна выручила ее, потому что сумела занять
гостей образованным разговором, пока готовилась закуска и раскупоривались бутылки.
Плинтусов и Липачек не успели
выпить по второй рюмке, как подкатил на своем сером Шабалин, а вслед за ним Пятов. Словом,
гостей набрался полон дом.
— Ведь их надо
будет оставить обедать, — соображала Татьяна Власьевна, считая
гостей по пальцам. — Ох, горе мое, а у нас и стряпни никакой не заведено!..
Работы и заботы всем
было по горло в брагинском доме: мужики колотились на прииске, снохи попеременно торговали в лавке, а «сама» с Нюшей с ног сбилась с
гостями.
— Да и
гости такие, что нам носу нельзя показать, и баушка запирает нас всех на ключ в свою комнату. Вот тебе и
гости… Недавно Порфир Порфирыч
был с каким-то горным инженером, ну,
пили, конечно, а потом как инженер-то принялся по всем комнатам на руках ходить!.. Чистой театр… Ей-богу! Потом какого-то адвоката привозили из городу, тоже Порфир Порфирыч, так тово уж прямо на руках вынесли из повозки, да и после добудиться не могли: так сонного и уволокли опять в повозку.
Феня серьезно побаивалась
гостей, то
есть, собственно, Татьяны Власьевны и Алены Евстратьевны, которые своим женским всевидящим взглядом увидят каждую соринку, каждый хозяйственный промах.
В назначенный день, когда вечером должны
были собраться
гости, Феня испытывала лихорадочное волнение и с четырех часов перебегала от окна к окну, выглядывая — не покажутся ли знакомые крашеные пошевни, в которых обыкновенно приезжала Нюша.
В восемь часов
был подан ужин, потому что в Белоглинском заводе все ложатся очень рано. Стряпня
была своя домашняя, не заморская, но
гости находили все отличным и говорили нехитрые комплименты молодой хозяйке, которая так мило конфузилась и вспыхивала ярким румянцем до самой шеи. Гордей Евстратыч особенно ласково поглядывал сегодня на Феню и несколько раз принимался расхваливать ее в глаза, что уж
было совсем не в его характере.
— Вот и заплачешь, вместе с бабушкой Татьяной заплачешь… Покудова сестрица Алена Евстратьевна
будет гостить — Зотушка не придет. Так и бабушке Татьяне скажи, Феня.
Святки для Брагиных на этот раз прошли необыкновенно весело, хотя особенных
гостей и не
было, кроме Порфира Порфирыча, Шабалина, Липачка и Плинтусова.
Они вместе выбрали и время, когда переговорить Фене с Гордеем Евстратычем, — за день до крещенского сочельника, когда у Пятовых
будут приглашены
гости на вечер.
Действительно, к Пятовым съехалось много
гостей, и в том числе
был и Гордей Евстратыч. Феня выждала, когда
гости подкрепятся закуской и Гордей Евстратыч совсем развеселится. Он уже закидывал к ней две-три свои жесткие шуточки и весело разглаживал свою подстриженную бороду.
До комнаты Фени
было всего несколько шагов — перейти залу и гостиную. Хозяйка указала
гостю на стул около туалета красного дерева, а сама поместилась по другую его сторону.
Вообще все
было устроено форменно, дескать, и мы не левой ногой сморкаемся, хотя Гордей Евстратыч и прикидывался пред
гостями Акимом-простотой, а Татьяна Власьевна с низкими поклонами приговаривала...
Эта маленькая сцена на мгновение остановила общее веселье:
гости переглядывались, о. Крискент попробовал
было вступиться, но его никто не слушал.
Порфир Порфирыч ничего не ответил на это, а только повернулся и, пошатываясь, пошел к двери. Татьяна Власьевна бросилась за ним и старалась удержать за фалды сюртука, о. Крискент загородил
было двери, но
был безмолвно устранен. Гордей Евстратыч догнал обиженного
гостя уже на дворе; он шел без шапки и верхнего пальто, как сидел за столом, и никому не отвечал ни слова.
Недели через две, как
был уговор, приехал и Головинский. Он остановился у Брагиных, заняв тот флигелек, где раньше жил Зотушка со старухами. Татьяна Власьевна встретила нового
гостя сухо и подозрительно: дескать, вот еще Мед-Сахарыч выискался… Притом ее немало смущало то обстоятельство, что Головинский поселился у них во флигеле; человек еще не старый, а в дому целых три женщины молодых, всего наговорят. Взять хоть ту же Марфу Петровну: та-ра-ра, ты-ры-ры…
Пока
пили кофе, Жареный говорил за четверых и все обращался к
гостю, так что под конец Гордею Евстратычу сделалось совсем совестно: он и сидеть-то по-образованному не умеет, не то что разговоры водить, особенно при дамах, которые по-своему все о чем-то переговаривались.
Сила Андроныч
был дома и с любопытством рассматривал
гостя, который
был известен в Белоглинском заводе под именем Пашки Косякова, или просто «ратник»; старик слышал кое-что о семейной жизни Нюши и крепко недолюбливал его, но человек пришел в
гости — не гнать же его в шею. Косяков посидел, поговорил, а потом на прощанье усиленно просил пожаловать в
гости к себе.
Неточные совпадения
Городничий. А уж я так
буду рад! А уж как жена обрадуется! У меня уже такой нрав: гостеприимство с самого детства, особливо если
гость просвещенный человек. Не подумайте, чтобы я говорил это из лести; нет, не имею этого порока, от полноты души выражаюсь.
Г-жа Простакова (обробев и иструсясь). Как! Это ты! Ты, батюшка!
Гость наш бесценный! Ах, я дура бессчетная! Да так ли бы надобно
было встретить отца родного, на которого вся надежда, который у нас один, как порох в глазе. Батюшка! Прости меня. Я дура. Образумиться не могу. Где муж? Где сын? Как в пустой дом приехал! Наказание Божие! Все обезумели. Девка! Девка! Палашка! Девка!
В то время существовало мнение, что градоначальник
есть хозяин города, обыватели же
суть как бы его
гости. Разница между"хозяином"в общепринятом значении этого слова и"хозяином города"полагалась лишь в том, что последний имел право сечь своих
гостей, что относительно хозяина обыкновенного приличиями не допускалось. Грустилов вспомнил об этом праве и задумался еще слаще.
Но Прыщ
был совершенно искренен в своих заявлениях и твердо решился следовать по избранному пути. Прекратив все дела, он ходил по
гостям, принимал обеды и балы и даже завел стаю борзых и гончих собак, с которыми травил на городском выгоне зайцев, лисиц, а однажды заполевал [Заполева́ть — добыть на охоте.] очень хорошенькую мещаночку. Не без иронии отзывался он о своем предместнике, томившемся в то время в заточении.
Он прошел вдоль почти занятых уже столов, оглядывая
гостей. То там, то сям попадались ему самые разнообразные, и старые и молодые, и едва знакомые и близкие люди. Ни одного не
было сердитого и озабоченного лица. Все, казалось, оставили в швейцарской с шапками свои тревоги и заботы и собирались неторопливо пользоваться материальными благами жизни. Тут
был и Свияжский, и Щербацкий, и Неведовский, и старый князь, и Вронский, и Сергей Иваныч.