Неточные совпадения
Но
этот лоскуток исписанной бумаги заставил ее вскочить в неуказанное время с такой
же быстротой, с какой электрическая искра подбрасывает спящую кошку.
Что
это за проект — пока неизвестно, но Блинову удалось убедить Евгения Константиныча отправиться нынче
же на Урал, а
это что-нибудь значит, и вы можете судить по
этому, насколько сильно влияние генерала.
— Вы… что
же это вы делаете со мной?! — с крикливыми нотками сдержанного гнева заговорила Раиса Павловна.
— Да вы сегодня, кажется, совсем с ума спятили: я буду советоваться с Платоном Васильичем… Ха-ха!.. Для
этого я вас и звала сюда!.. Если хотите знать, так Платон Васильич не увидит
этого письма, как своих ушей. Неужели вы не нашли ничего глупее мне посоветовать? Что такое Платон Васильич? — дурак и больше ничего… Да говорите
же наконец или убирайтесь, откуда пришли! Меня больше всего сводит с ума
эта особа, которая едет с генералом Блиновым. Заметили, что слово особа подчеркнуто?
— И опять глупо: этакую новость сообщил! Кто
же этого не знает… ну, скажите, кто
этого не знает? И Вершинину, и Майзелю, и Тетюеву, и всем давно хочется столкнуть нас с места; даже я за вас не могу поручиться в
этом случае, но
это — все пустяки и не в том дело. Вы мне скажите: кто
эта особа, которая едет с Блиновым?
— Так узнайте! Ах, господи! господи! Непременно узнайте, и сегодня
же!.. От
этого все зависит: мы должны приготовиться. Странно, что Прохор Сазоныч не постарался разузнать о ней… Вероятно, какая-нибудь столичная выжига.
— Ах, действительно… Как
это мне не пришло в голову? Действительно, чего лучше! Так, так… Вы сейчас
же, Родион Антоныч, сходите к Прозорову и стороной все разузнайте от него. Ведь Прозоров болтун, и от него все на свете можно узнать… Отлично!..
— Вы? Любили? Перестаньте, царица Раиса, играть в прятки; мы оба, кажется, немного устарели для таких пустяков… Мы слишком эгоисты, чтобы любить кого-нибудь, кроме себя, или, вернее сказать, если мы и любили, так любили и в других самих
же себя. Так? А вы, кроме того, еще умеете ненавидеть и мстить… Впрочем, я если уважаю вас, так уважаю именно за
это милое качество.
То
же самое творится и в области искусства и науки, где каждая новая истина, всякое художественное произведение, редкие жемчужины истинной поэзии — все
это выросло и созрело благодаря существованию тысяч неудачников и непризнанных гениев.
Раису Павловну смущало больше всего противоречие, которое вытекало из характеристики Прозорова: если
эта таинственная особа стара и безобразна, то где
же секрет ее влияния на Блинова, тем более что она не была даже его женой?
И в то
же время Раиса Павловна наслаждается всеми благами жизни, царствует в полном смысле
этого слова.
Эта маленькая девочка каким-то чутьем разгадала истинные отношения своего отца к Раисе Павловне и почувствовала к ней непреодолимое отвращение, хотя в то
же время, по странному психологическому процессу, в присутствии
этой женщины каждый раз испытывала какое-то болезненное влечение к ней.
Если бы маленькая девочка с первого раза сдалась на ласки Раисы Павловны, тогда, по всей вероятности,
это увлечение так
же скоро прошло бы, как оно родилось.
— Что
же,
это очень естественно, что я в каждом прежде всего стараюсь видеть честного человека, — оправдывался иногда Горемыкин.
В
этом случае она поддалась чисто женской слабости, хотя сама
же первая смеялась над ней в других людях.
Оговорено было даже то, что содержание церквей, школ и больниц остается на том
же усмотрении заводовладельца, который волен все
это в одно прекрасное утро «прекратить», то есть лишить материального обеспечения.
Как! когда заводы на Урале в течение двух веков пользовались неизменным покровительством государства, которое поддерживало их постоянными субсидиями, гарантиями и высокими тарифами; когда заводчикам задаром были отданы миллионы десятин на Урале с лесами, водами и всякими минеральными сокровищами, только насаждай отечественную горную промышленность; когда на Урале во имя тех
же интересов горных заводов не могли существовать никакие огнедействующие заведения, и уральское железо должно совершать прогулку во внутреннюю Россию, чтобы оттуда вернуться опять на Урал в виде павловских железных и стальных изделий, и хромистый железняк, чтобы превратиться в краску, отправлялся в Англию, — когда все
это творилось, конечно, притязания какого-то паршивого земства, которое ни с того ни с сего принялось обкладывать заводы налогами,
эти притязания просто были смешны.
— Как хотите, так и делайте… Если хлопоты будут стоить столько
же, сколько теперь приходится налогов, то заводам лучше
же платить за хлопоты, чем
этому земству! Вы понимаете меня?
Когда все законные способы ограничения земской дерзости были исчерпаны, Родион Антоныч вкупе с Раисой Павловной решились нанести
этому ненавистному учреждению самый роковой удар его
же собственным оружием: неисповедимыми путями в Ельниковское земское собрание большинство гласных были избраны заводские приспешники и клевреты управителя, поверенные, разная мелкая служащая сошка и, наконец, сам Родион Антоныч, который сразу организовал большинство голосов в свою пользу.
Это была настоящая работа гномов, где покрытые сажей человеческие фигуры вырывались из темноты при неровно вспыхивавшем пламени в горнах печей, как привидения, и сейчас
же исчезали в темноте, которая после каждой волны света казалась чернее предыдущей, пока глаз не осваивался с нею.
Вообще Горемыкин жил полной, осмысленной жизнью только на фабрике, где чувствовал себя, как и все другие люди, но за стенами
этой фабрики он сейчас
же превращался в слепого и глухого старика, который сам тяготился своим существованием.
Сказать спич, отделать тут
же за столом своего ближнего на все корки, посмеяться между строк над кем-нибудь — на все
это Вершинин был великий мастер, так что сама Раиса Павловна считала его очень умным человеком и сильно побаивалась его острого языка.
Очевидно,
это был открытый заговор против нее, и где
же? — в ее собственном доме…
Если, затем, генералом так вертит
эта таинственная особа, то что
же смотрит Прейн?
— Я не понимаю только одного, ведь Луша выходит за Яшу Кормилицына, давно всем известно, и сама
же Раиса Павловна об
этом так хлопотала.
—
Это…
это что
же такое, Гуго Альбертович? — проговорил он, машинальным движением снимая перед обезьянами свою соломенную шляпу.
Раиса Павловна говорила
это, конечно, неспроста: она ждала визита от Братковского. Действительно, он заявился к ней на другой
же день и оказался именно тем, чем она представляла его себе.
Это был премилый человек во всех отношениях и сразу очаровал дамское общество, точно он был знаком сто лет.
Для человека нового
эта пятитысячная толпа представлялась такой
же однообразной массой, как трава в лесу, но опытный взгляд сразу определял видовые группы, на какие она распадалась естественным образом.
Этот подвижный, юркий человек обладал неистощимым запасом какого-то бесшабашного веселья и так
же весело и беззаботно острил, когда отправлялся на дуэль, как и сидя за стаканом вина.
— Евгений Константиныч, куда
же это вы? — кричал по-французски Блинов, стараясь пробиться через толпу, которая отделяла его от Лаптева. — Сейчас будет молебен, Евгений Константиныч…
— Что
же это такое наконец? — уже сердито обратился Лаптев к Прейну.
— Ты ошибаешься, — с тонкой улыбкой ответила Нина Леонтьевна, — предоставь
это, пожалуйста, мне… Необходимо сразу показать ей, где ее настоящее место. К чему разводить
эти никому не нужные нежности? Я такая
же хозяйка здесь, и ты можешь выбирать между мной и ей… — Ты забываешь, Нина, как к
этому отнесется Прейн.
— Господи, что
же это такое? — взмолился генерал, останавливаясь перед Лаптевым. — Евгений Константиныч! вас ждут целый час тысячи людей, а вы возитесь здесь с собакой!
Это…
это… Одним словом, я решительно не понимаю вас.
Все
это трескучее торжество отзывалось на половине Раисы Павловны похоронными звуками. Сама она, одетая в белый пеньюар с бесчисленными прошивками, лежала на кушетке с таким истомленным видом, точно только сейчас перенесла самую жестокую операцию и еще не успела хорошенько проснуться после хлороформирования. «Галки» сидели тут
же и тревожно прислушивались к доносившимся с улицы крикам, звукам музыки и треску ракет.
— Посмотрим, как вы будете держать себя дальше… — грозно шипит «чугунная болванка». — С своей стороны могу сказать только то, что при первой вашей уступке
этой женщине я сейчас
же уезжаю в Петербург.
— Я и говорю об
этом. Такие
же глаза, такие
же волосы и такая
же цветущая сильная фигура… Он очень походит на свою сестру. Как ты находишь, Альфред?
— Что
же мне было делать, когда
эта свинья сама залезла за стол! — оправдывался Прейн. — Не тащить
же было ее за хвост… Вы, вероятно, слышали, каким влиянием теперь пользуется генерал на Евгения Константиныча.
— А в сущности, все
это пустяки, моя дорогая, — заговорил торопливо Прейн, посматривая на часы. — Могу вас уверить, что вся
эта история кончится ничем. Увлечение генералом соскочит с Евгения Константиныча так
же скоро, как наскочило, а вместе с ним улетит и
эта свинушка…
—
Это для меня новость, хотя, собственно говоря, я и подозревал кое-что. Если
это устроил Тетюев, то он замечательно ловкий человек, и чтобы разбить его, мы воспользуемся им
же самим… Ха-ха!..
Это будет отлично… У меня есть свой план. Вот увидите.
— Да нет
же, говорят вам… Право,
это отличный план. Теперь для меня все ясно, как день, и вы можете быть спокойны. Надеюсь, что я немножко знаю Евгения Константиныча, и если обещаю вам, то сдержу свое слово… Вот вам моя рука.
— Ты остался такой
же занозой, каким был раньше, — ответил генерал на
эту колкость. — Я надеюсь, что мое превосходительство нисколько не касается именно тебя: мы старые друзья и можем обойтись без чинов…
Это — относительно, так сказать, внутренней политики; что
же касается до внешних отношений, то здесь вопрос усложняется тем, что нужно говорить не об одном заводе, даже не о заводском округе, даже не об Урале, а вообще о всей нашей промышленной политике, которая постоянно колебалась и колеблется между полной свободой внешнего рынка и покровительственной системой в строгом смысле слова.
Притом вы, во имя развития отечественной промышленности, стараетесь непременно занять привилегированное положение, что опять-таки всей своей тяжестью ложится все на того
же рабочего: каждый нажитый вами
этим путем рубль является дефицитом в народном хозяйстве, потому что рабочему он стоит десять рублей.
Яша Кормилицын позеленел от злости и, кажется, даже готов был вцепиться в солдатскую физиономию Майзеля, но
это неожиданное и неприятное недоразумение было сейчас
же устранено вмешательством Тетюева, который несколькими фразами потушил занявшийся пожар.
Вот хоть
эта сама Нина Леонтьевна, безобразная и старая баба — и больше ничего, а ведь умела
же поставить себя, да еще как поставить!
Это так
же верно, как верно то, что завтра будет день…
Нужно сказать, что все время, как приехал барин, от господского дома не отходила густая толпа, запрудившая всю улицу. Одни уходили и сейчас
же заменялись другими. К вечеру
эта толпа увеличивалась и начинала походить на громадное шевелившееся животное. Вместе с темнотой увеличивалась и смелость.
— Нет,
это ты, ваше превосходительство, неправильно говоришь, — отрезал Ермило Кожин, когда генерал кончил. — Конечно, мы люди темные, не ученые, а ты — неправильно. И насчет покосу неправильно, потому мужику лошадь с коровою первое дело… А десятинки две ежели у мужика есть, так он от свободности и пашенку распашет — не все
же на фабрике да по куреням болтаться. Тоже вот насчет выгону… Наша заводская лошадь зиму-то зимскую за двоих робит, а летом ей и отдохнуть надо.
Прейн, прищурившись, тоже смотрел на нее, как смотрели другие, и под
этим перекрестным огнем удивленных взглядов она оставалась такой
же спокойной и уверенной в себе, как в первый момент.