Были записки серьезные, умоляющие, сердитые, нежные, угрожающие, были записки с упреками и оскорблениями,
с чувством собственного достоинства или уязвленного самолюбия, остроумные, милые и грациозные, как улыбка просыпающегося ребенка, и просто взбалмошные, капризные, шаловливые, с неуловимой игрой слов и смыслом между строк, — это было целое море любви, в котором набоб не утонул только потому, что всегда плыл по течению, куда его несла волна.
Неточные совпадения
Ей сделалось жутко от двойного
чувства: она презирала этого несчастного человека, отравившего ей жизнь, и вместе
с тем в ней смутно проснулось какое-то теплое
чувство к нему, вернее сказать, не к нему лично, а к тем воспоминаниям, какие были связаны
с этой кудрявой и все еще красивой головой.
Товарищи-профессора относятся к таким замухрышкам
с сдержанным
чувством ученого презрения, студенты свысока, — и вдруг именно такой замухрышка делает Виталию Прозорову, будущему Грановскому, такое обидное предсказание.
Что-то такое новое, хорошее, еще не испытанное проснулось у ней в груди, не в душе, а именно — в груди, где теперь вставала
с страшной силой жгучая потребность не того, что зовут любовью, а более сильное и могучее
чувство…
Лаптев не мог разделять этого
чувства и наблюдал вертевшееся колесо своими усталыми глазами
с полнейшим равнодушием.
Семеныч думал то же самое, что думал Кожин и что думали другие,
с той разницей, что его начинало разбирать то
чувство неуверенности, в каком он боялся сознаться самому себе.
Вечером этого же дня генерал послал за Родионом Антонычем, который и явился в генеральский флигель
с замирающим сердцем. Генерал принял его сухо, даже строго. Наружность Родиона Антоныча произвела на него отталкивающее впечатление, хотя он старался подавить в себе это невольное
чувство, желая отнестись к секретарю Горемыкина вполне беспристрастно.
— Хорошо. Я на днях буду иметь объяснение
с делегатами от заводских мастеровых, тогда приму во внимание и ваш протест. Пока могу сказать только то, что изложенные вами
чувства и доводы совпадают
с моими мыслями. Нужно сказать, что я недоволен настоящими заводскими порядками, и генерал тоже, кажется, разделяет это недовольство. Господа, что же это вы стоите? Садитесь…
Все ему нравилось в ней: и застенчивая грация просыпавшейся женщины, и несложившаяся окончательно фигура
с прорывавшимися детскими движениями, и полный внутреннего огня взгляд карих глаз, и душистая волна волос, и то свежее, полное
чувство, которое он испытывал в ее присутствии.
Настоящий состав управителей мирился
с этим генеральством Вершинина, за исключением Майзеля; Сарматов, Дымцевич, Буйко и другие были слишком мелки, чтобы открыто тягаться
с Вершининым, и предпочитали скрывать свои настоящие
чувства.
Это сближение, однако ж, беспокоило Раису Павловну, которая, собственно, и сама не могла дать отчета в своих
чувствах:
с одной стороны, она готовила Лушу не для Прейна, а
с другой — в ней отзывалось старое
чувство ревности, в чем она сама не хотела сознаться себе.
— Но это не мешает мне чувствовать то, что я говорю, чувствовать
с того момента, когда я в первый раз увидал вас. Я боюсь назвать то
чувство, которое…
Девушка торопливо протянула свою руку и почувствовала,
с странным трепетом в душе, как к ее тонким розовым пальцам прильнуло горячее лицо набоба и его белокурые волосы обвили ее шелковой волной. Ее на мгновенье охватило торжествующее
чувство удовлетворенной гордости: набоб пресмыкался у ее ног точно так же, как пресмыкались пред ним сотни других, таких же жалких людей.
Она смотрела на него
с тем гордым
чувством собственности, как смотрят любящие женщины.
— Да, мы хотим огорчить вас и… уезжаем, —
с деланным смехом ответила Нина Леонтьевна. — Не правда ли, это убьет вас наповал? Ха-ха… Бедняжки!.. Оставлю генерала на ваше попечение, Прейн, а то, пожалуй,
с горя он наделает бог знает что. Впрочем, виновата! генерал высказывал здесь такие рыцарские
чувства, которые не должны остаться без награды…
Даже генерал — и тот пил вместе
с другими, чтобы разогнать тяжелое
чувство ожидаемого возмездия.
— Скажите откровенно, зачем вы так неожиданно уехали
с горы? — спрашивал Евгений Константиныч, припоминая неприятное
чувство, когда он ехал на дупелиную охоту по дороге в Куржак.
Раньше Луша относилась к отцу почти индифферентно или
с сдержанным
чувством холодного презрения, а теперь начинала бояться его.
Но генерал был неумолим и на этот раз поставил на своем, заставив набоба проглотить доклад целиком. Чтение продолжалось
с небольшими перерывами битых часов пять. Конечно, Евгений Константиныч не дослушал и первой части этого феноменального труда
с надлежащим вниманием, а все остальное время сумрачно шагал по кабинету, заложив руки за спину, как приговоренный к смерти. Генерал слишком увлекся своей ролью, чтобы замечать истинный ход мыслей и
чувств своей жертвы.
Но Раиса Павловна встретила и Яшу Кормилицына
с той же любезностью и даже поцеловала его в порыве
чувства, проговорив вполголоса...
Неточные совпадения
Почтмейстер. Нет, о петербургском ничего нет, а о костромских и саратовских много говорится. Жаль, однако ж, что вы не читаете писем: есть прекрасные места. Вот недавно один поручик пишет к приятелю и описал бал в самом игривом… очень, очень хорошо: «Жизнь моя, милый друг, течет, говорит, в эмпиреях: барышень много, музыка играет, штандарт скачет…» —
с большим,
с большим
чувством описал. Я нарочно оставил его у себя. Хотите, прочту?
Софья. Ваше изъяснение, дядюшка, сходно
с моим внутренним
чувством, которого я изъяснить не могла. Я теперь живо чувствую и достоинство честного человека и его должность.
Одно привычное
чувство влекло его к тому, чтобы снять
с себя и на нее перенести вину; другое
чувство, более сильное, влекло к тому, чтобы скорее, как можно скорее, не давая увеличиться происшедшему разрыву, загладить его.
Он не верит и в мою любовь к сыну или презирает (как он всегда и подсмеивался), презирает это мое
чувство, но он знает, что я не брошу сына, не могу бросить сына, что без сына не может быть для меня жизни даже
с тем, кого я люблю, но что, бросив сына и убежав от него, я поступлю как самая позорная, гадкая женщина, — это он знает и знает, что я не в силах буду сделать этого».
Он говорил то самое, что предлагал Сергей Иванович; но, очевидно, он ненавидел его и всю его партию, и это
чувство ненависти сообщилось всей партии и вызвало отпор такого же, хотя и более приличного озлобления
с другой стороны. Поднялись крики, и на минуту всё смешалось, так что губернский предводитель должен был просить о порядке.