Неточные совпадения
По пути домой он застрял на почтовой
станции, где не оказалось лошадей, спросил самовар, а пока собирали чай, неохотно посыпался мелкий дождь, затем он стал гуще, упрямее, крупней, — заиграли синие молнии, загремел гром, сердитым конем зафыркал ветер в печной трубе — и начал хлестать, как из ведра, в стекла окон.
Еду я все еще
по пустыне и долго буду ехать: дни, недели, почти месяцы. Это не поездка, не путешествие, это особая жизнь: так длинен этот
путь, так однообразно тянутся дни за днями, мелькают
станции за
станциями, стелются бесконечные снежные поля, идут
по сторонам Лены высокие горы с красивым лиственничным лесом.
Обогнув гору Даютай, Алчан, как уже выше было сказано, входит в старое русло Бикина и
по пути принимает в себя с правой стороны еще три обильных водой притока: Ольду (по-китайски Култухе), Таудахе [Да-ю-тай — большая старинная башня.] и Малую Лултухе. Алчан впадает в Бикин в 10 км к югу от
станции железной дороги того же имени. Долина его издавна славится как хорошее охотничье угодье и как место женьшеневого промысла.
От Троицы дорога идет ровнее, а с последней
станции даже очень порядочная. Снег уж настолько осел, что местами можно
по насту проехать. Лошадей перепрягают «гусем», и они бегут веселее, словно понимают, что надолго избавились от московской суеты и многочасных дежурств у подъездов
по ночам. Переезжая кратчайшим
путем через озеро, путники замечают, что оно уж начинает синеть.
Мы выехали из Малиновца около часа пополудни. До Москвы считалось сто тридцать пять верст (зимний
путь сокращался верст на пятнадцать), и так как путешествие,
по обыкновению, совершалось «на своих», то предстояло провести в дороге не меньше двух дней с половиной. До первой
станции (Гришково), тридцать верст, надо было доехать засветло.