Неточные совпадения
Нужно
сказать вам, что сам по себе Блинов, пожалуй, и не так страшен, как может показаться, но он находится под влиянием
одной особы, которая, кажется, предубеждена против вас и особенно против Сахарова.
А вы спросите меня о Прейне, как он? —
скажу одно, что по-прежнему, как флюгер, вертится по ветру.
А еще
скажу вам, что в зимний сезон Евгений Константиныч очень были заинтересованы
одной балериной и, несмотря на все старания Прейна, до сих пор ничего не могли от нее добиться, хотя это им стоило больших тысяч».
Достаточно
сказать, что ни
одного дела по заводам не миновало рук Родиона Антоныча, и все обращались к нему, как к сказочному волшебнику.
— Я давно хочу вам
сказать, Раиса Павловна,
одну вещь… — нерешительно заговорил Сахаров. — Нельзя ли будет войти в какое-нибудь соглашение-с…
— Это ты верно говоришь, дедушка, — вступился какой-то прасол. — Все барином кормимся, все у него за спиной сидим, как тараканы за печкой. Стоит ему
сказать единое слово — и кончено: все по миру пойдем… Уж это верно! Вот взять хошь нас! живем своей торговой частью, барин для нас тьфу, кажется, а разобрать, так…
одно слово: барин!.. И пословица такая говорится: из барина пух — из мужика дух.
Недаром
один остряк
сказал про Лаптева, что он уважает в свете только
одного человека — m-r Чарльза.
В голове у Раисы Павловны от этих слов все пошло кругом; она бессильно опустилась на ближайшее кресло и только проговорила
одно слово: «Воды!» Удар был нанесен так верно и так неожиданно, что на несколько мгновений эта решительная и энергичная женщина совсем потерялась. Когда после нескольких глотков воды она немного пришла в себя, то едва могла
сказать Родиону Антонычу...
Это — относительно, так
сказать, внутренней политики; что же касается до внешних отношений, то здесь вопрос усложняется тем, что нужно говорить не об
одном заводе, даже не о заводском округе, даже не об Урале, а вообще о всей нашей промышленной политике, которая постоянно колебалась и колеблется между полной свободой внешнего рынка и покровительственной системой в строгом смысле слова.
Нужно
сказать, что все время, как приехал барин, от господского дома не отходила густая толпа, запрудившая всю улицу.
Одни уходили и сейчас же заменялись другими. К вечеру эта толпа увеличивалась и начинала походить на громадное шевелившееся животное. Вместе с темнотой увеличивалась и смелость.
— Теперь я слышал от вас сам, что вы желаете, — говорил генерал, — читал ваше прошение. Мне нужно еще недели две, чтобы хорошенько разобрать ваше дело, а там опять побеседуем… Могу пока
сказать только
одно: что барин вас не обидит.
— Вы не обидитесь, Евгений Константиныч, если я
скажу одну маленькую правду? — с лукавой улыбкой спросила Луша.
— А я вам
скажу одно, Виталий Кузьмич, — вкрадчиво шептал Сахаров, тоже вкушая единую от трудов праведных, — какая голова у вас, Виталий Кузьмич! Ах, какая голова!.. Если бы к этой голове да другой язык — цены бы вам не было…
— Это очень скучная тема, и чтобы не повторять
одно и то же десять раз,
скажу вам, что я такая же обыкновенная девушка, как и тысячи других, которым вы повторяли сейчас сказанную вами фразу.
— Что вы хотите
сказать этим? — недоумевал Платон Васильич. — Я иногда гуляю в саду, но только
один… Не понимаю, как вы могли меня видеть с mademoiselle Эммой.
— Я хочу
сказать о недоразумениях, которые возникли между кукарским заводоуправлением — с
одной стороны, и крестьянским обществом — с другой.
Прейн из мужчин его круга не дурной человек и сумеет обставить тебя совершенно независимо; только нужно помнить
одно, что в твоем новом положении будет граница, через которую никогда не следует переступать, — именно: не нужно… как бы это
сказать… не нужно вставать на
одну доску с продажными женщинами.
«А между тем мне стоит
сказать одно слово, — и все торжество этих мерзавцев разлетится прахом», — думала Луша с удовольствием, взвешивая свое влияние на Прейна.
— Я, Раиса Павловна, могу про себя
сказать только
одно, — откровенничал Сарматов, целуя руку у Раисы Павловны, — именно, что
один раскаявшийся грешник приятнее десяти никогда не согрешивших праведников…
Проституцией заражена наука, проституция — в искусстве, в нарядах, в мысли, а что же можно
сказать против
одного факта, который является ничтожной составной частью общего «прогресса».
«Грехи, грехи, — послышалось // Со всех сторон. — Жаль Якова, // Да жутко и за барина, — // Какую принял казнь!» // — Жалей!.. — Еще прослушали // Два-три рассказа страшные // И горячо заспорили // О том, кто всех грешней? //
Один сказал: кабатчики, // Другой сказал: помещики, // А третий — мужики. // То был Игнатий Прохоров, // Извозом занимавшийся, // Степенный и зажиточный
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ну,
скажите, пожалуйста: ну, не совестно ли вам? Я на вас
одних полагалась, как на порядочного человека: все вдруг выбежали, и вы туда ж за ними! и я вот ни от кого до сих пор толку не доберусь. Не стыдно ли вам? Я у вас крестила вашего Ванечку и Лизаньку, а вы вот как со мною поступили!
Да и мигнул Орефьевне: // И бабы, что протискались // Поближе к господам, // Креститься тоже начали, //
Одна так даже всхлипнула // Вподобие дворового. // («Урчи! вдова Терентьевна! // Старуха полоумная!» — //
Сказал сердито Влас.) // Из тучи солнце красное // Вдруг выглянуло; музыка // Протяжная и тихая // Послышалась с реки…
«Так, значит, свадьба? Следует, — //
Сказал один из Губиных, — // Поздравить молодых».
У столбика дорожного // Знакомый голос слышится, // Подходят наши странники // И видят: Веретенников // (Что башмачки козловые // Вавиле подарил) // Беседует с крестьянами. // Крестьяне открываются // Миляге по душе: // Похвалит Павел песенку — // Пять раз споют, записывай! // Понравится пословица — // Пословицу пиши! // Позаписав достаточно, //
Сказал им Веретенников: // «Умны крестьяне русские, //
Одно нехорошо, // Что пьют до одурения, // Во рвы, в канавы валятся — // Обидно поглядеть!»
«Ой батюшки, есть хочется!» — //
Сказал упалым голосом //
Один мужик; из пещура // Достал краюху — ест.