Неточные совпадения
Воображение рисовало ей заманчивую картину: как она является
царицей таких обедов, как все удивляются ее
красоте и как все преклоняются пред ней, даже этот белокурый молодой человек с усталыми глазами.
Кого-кого только тут не было, начиная с гризеток Латинского квартала,
цариц Мабиля и кафешантанов, представительниц demi-monde’a самых модных курортов и первых звезд европейских цирков и балетов и кончая теми метеорами, которых выдвинула из общей массы шальная мода, ослепительная
красота или просто дикая прихоть пресыщенной кучки набобов всего света.
Неточные совпадения
«Во мне наслаждение чувства, которое было в Астарте: она родоначальница всех нас других
цариц, сменявших ее. Во мне упоение созерцанием
красоты, которое было в Афродите. Во мне благоговение перед чистотою, которое было в «Непорочности».
Среди рассеянной Москвы, // При толках виста и бостона, // При бальном лепете молвы // Ты любишь игры Аполлона. //
Царица муз и
красоты, // Рукою нежной держишь ты // Волшебный скипетр вдохновений, // И над задумчивым челом, // Двойным увенчанным венком, // И вьется, и пылает гений. // Певца, плененного тобой, // Не отвергай смиренной дани, // Внемли с улыбкой голос мой, // Как мимоездом Каталани // Цыганке внемлет кочевой.
Сквозь прозрачную материю розово светилась ее кожа и видны были все чистые линии и возвышения ее стройного тела, которое до сих пор, несмотря на тридцатилетний возраст
царицы, не утеряло своей гибкости,
красоты и свежести.
— Кто это, блистающая, как заря, прекрасная, как луна, светлая, как солнце? О Суламифь,
красота твоя грознее, чем полки с распущенными знаменами! Семьсот жен я знал, и триста наложниц, и девиц без числа, но единственная — ты, прекрасная моя! Увидят тебя
царицы и превознесут, и поклонятся тебе наложницы, и восхвалят тебя все женщины на земле. О Суламифь, тот день, когда ты сделаешься моей женой и
царицей, будет самым счастливым для моего сердца.
Также разделял он ложе с Балкис-Македа,
царицей Савской, превзошедшей всех женщин в мире
красотой, мудростью, богатством и разнообразием искусства в страсти; и с Ависагой-сунамитянкой, согревавшей старость царя Давида, с этой ласковой, тихой красавицей, из-за которой Соломон предал своего старшего брата Адонию смерти от руки Ванеи, сына Иодаева.