— Ах, какая ты недотрога!.. — с улыбкой проговорила Раиса Павловна. — Не нужно быть слишком застенчивой. Все хорошо в меру: и застенчивость, и дерзость, и даже глупость… Ну, сознайся, ты рада, что приедет к нам Лаптев? Да?.. Ведь в семнадцать лет жить хочется, а в каком-нибудь Кукарском заводе что могла ты до сих пор видеть, — ровно ничего! Мне, старой бабе, и то иногда
тошнехонько сделается, хоть сейчас же камень на шею да в воду.
— Оно оговорено… это точно, что оговорено, ваше высокопревосходительство, — заговорил Семеныч, давая Кожину передохнуть, — только нам
тошнехонько от этой грамоты. Ведь ее писал Родивон Антоныч.