Неточные совпадения
Отец красавицы, которую звали
Гелия, был сытый и рослый бюргер с надменным лицом, напоминающим лицо герцога Веллингтона, слыл за страшного богача и жил роскошно.
Письмо было написано какою-то злою и мстительною женщиной: в нем извещали Фебуфиса, что он великолепно надут, что он получил жену с большими претензиями и без всяких средств; что тесть его, слывущий за миллионера, на самом деле готовый банкрот, ищущий спасения в дорого ценимой им уступке; что брак этот со стороны
Гелии есть жертва для спасения отца, а Фебуфис от всего этого получит право ужинать всегда без последнего блюда.
Он наскоро сунул смутившее его на минуту письмо в карман изящного спального жакета из мягкой восточной материи и в легких восточных туфлях спустился из мастерской вниз к жене, спальня и уборная которой были устроены в тех самых покоях, которые занимал в этом казенном доме Пик и его Пеллегрина. Спальня
Гелии приходилась именно в той самой комнате, где Фебуфис писал портрет с Пеллегрины и скомпрометировал ее, севши слишком далеко от нее на диване.
Сию минуту он увидит свою великолепную
Гелию…
Гелия не обнаружила ни малейшего замешательства и даже не дала заметить мужу, что она его некоторое время ожидала за кофе.
Его занимало: когда и кто привел в его дом эту собаку, имевшую чрезвычайную привязанность к
Гелии, а к нему возымевшую с первой встречи глухое личное неудовольствие, способное при всяком удобном поводе перейти в открытую неприязненность?
Гелия отвечала, что Рапо пришел вчера с ее верною служанкой.
Он делал с женой визиты; был с нею на завтраке в замке у герцога, причем герцог, поздравляя
Гелию, поцеловал у ней руку в присутствии герцогини.
За обедом последовал бал, на котором в блестящей свите прошел герцог, и опять уже не раз, а два раза поцеловал руку
Гелии, — здороваясь и прощаясь, — и сидел с ней одной пять минут в уединенной маленькой гостиной, из которой, по принятому этикету, в эти минуты все вышли.
Гелия стояла перед ним, возле нее была ее «верная служанка», и невдалеке от нее, глядя ей в глаза, лежал не менее верный Рапо.
Гелия сделала легкое движение головой, и женщина вышла.
— Конечно, — отвечала
Гелия.
— О чем с вами говорил наедине герцог?
Гелия сдвинула брови и покраснела. Фебуфис мгновенно сорвался с места и вскрикнул...
— Это неправда!., это ложь!.. Вы его любовница! Краска мгновенно сбежала с лица
Гелии и заменилась болезненною бледностью.
— Я прошу вас меня извинить и не отказать мне выйти ко мне в эту комнату: мы должны сейчас объясниться.
Гелия не отвечала.
— Вы не отворите?! — вскричал он, после нескольких слов, оставленных ею без ответа.
Гелия снова молчала.
Гелия ударилась виском о резной шпингалет и, вскрикнув от боли, рванулась и убежала…
Гелия выбежала из мужнина дома, как из разбойничьего вертепа, в одном платье, и безотчетно пошла, как некогда шел куда-то обиженный Пик. Она не замечала ни окружавшей ее стужи, ни ветра, который трепал ее прекрасные волосы и бил в ее красивое негодующее лицо мелкими искрами леденистого снега.
В уме
Гелии было идти прямо к герцогу и сказать ему...
Не давая себе отчета, хорошо или дурно она думает,
Гелия очутилась у герцогского замка. Выросши в торговом городе, жившем более во внешних политических сношениях с Европой, чем с своим правительственным центром,
Гелия имела очень недостаточные понятия о том, как можно и как нельзя говорить с герцогом; но это и послужило ей в пользу, или, быть может, во вред, как мы увидим потом, при развитии нашего повествования.
В замке и вокруг замка герцога жизнь начиналась по-военному, то есть очень рано, и в тот ранний час, когда
Гелия показалась у подъезда герцога, там уже стояла запряженная для него лошадь.
Гелия пошла прямо к подъезду и стала у колонны. Дежуривший у подъезда офицер настоятельно просил ее удалиться и особенно указал ей на сопровождавшую ее собаку.
Гелия слабо понимала речь того языка, на котором говорили в столице герцогства, но поняла указания на Рапо и нетерпеливо взглянула на него глазами.
_ И вы сами тоже должны удалиться, — сказал офицер; но прежде чем он успел настоять на этом, массивная дверь быстро распахнулась, и появился герцог.
Гелия к нему бросилась, как дитя, и в то же время как уверенная в своем достоинстве женщина.
Гелия упала на колени и на этот раз твердо сказала...
И в этот же миг он узнал
Гелию и ужаснулся.
— Это вы,
Гелия! Что с вами случилось? И он подался к ней ближе и закрыл ее от ветра и снега полою своего плаща.
— Вы меня выдали замуж, — произнесла
Гелия.
Гелия протянула к герцогу руку, в которой был пистолет, и сказала...
Вместо ответа
Гелия взяла холодною рукой руку герцога и приблизила ее к своей голове.