Неточные совпадения
Он был первый советник
герцога по всем
делам, касающимся иностранных сношений, и занимал должность начальника этого ведомства.
— В самом
деле! Да еще к таким, как этот
герцог, который, говорят, рычит, а не разговаривает с людьми по-человечески.
— В самом
деле, для чего этому отдаленному властителю Фебуфис? Чего он с ним возится? Неужто он в самом
деле так страстно любит искусство, или он не видал лучшего художника? Не следует ли видеть в этом сначала каприз и желание сделать колкость черным королям Рима? Неужто, в самом
деле, в девятнадцатом веке станут повторяться Иоанн с Лукой Кранахом? Вздор! Совсем не те времена, ничто не может их долго связывать, и, без сомнения, фавор скоро отойдет, и
герцог его бросит.
Когда
герцог посещал его мастерскую, он в самом
деле говорил не об одном искусстве, а и о многом другом, о чем не все смели надеяться иметь с ним беседы.
В таких борениях ему был тяжек и Пик, и еще более некоторые умные люди из местных, и особенно главный начальник внутреннего управления, по фамилии Шер, который сам слыл за художника и в самом
деле разумел в искусстве больше, чем
герцог.
Впрочем, чтобы отвечать от лица школы целой страны, надо, чтобы
дело имело надлежащую санкцию, и потому автор решил представить свой труд самому
герцогу.
Выбрав удобный случай, чтобы представить свою рукопись
герцогу, Фебуфис волновался в ожидании его ответа, а тот не отвечал очень долго, но, наконец, в один прекрасный
день перед наступлением нового года художник получил приглашение от директора иностранных сношений — того самого искусного и ласкового дипломата, который некогда посетил вместе с
герцогом его студию в Риме.
«Что за дьявольщина! — подумал, провожая
герцога, Фебуфис. — Во что, в самом
деле, он не вмешивается, чего он только не знает и о чем он не говорит!.. Как его много! Как его везде чертовски много!»
Неточные совпадения
Вслед за июньскими баррикадами пали и типографские станки. Испуганные публицисты приумолкли. Один старец Ламенне приподнялся мрачной тенью судьи, проклял —
герцога Альбу Июньских
дней — Каваньяка и его товарищей и мрачно сказал народу: «А ты молчи, ты слишком беден, чтоб иметь право на слово!»
Ведь
дело идет уж не о дотации
герцога Немурского (напели мы за нее порядком Луи-Филиппу в свое время!), а о собственной нашей дотации, в форме гласностей, устностей и т. п.
Что видел я? что было предо мною? // Сын принял вызов старого отца! // В какие
дни надел я на себя // Цепь
герцогов! Молчите: ты, безумец, // И ты, тигренок! полно.
— Ну, так вот знай, вот сейчас мы остановимся у вашего посольства; мне туда заходить никак нельзя, потому что я полицейский чиновник и нам законом запрещено в посольские дома вступать, а ты войди, и как ваши послы столь просты, что своих соотечественников во всякое время принимают, то добейся, чтобы тебя
герцог сейчас принял, [В Петербурге в это время французским послом и полномочным министром находился, кажется,
герцог де-Гиш, который заступил с 10-го (22-го) августа 1853 г. барона Бюринью де-Варень, бывшего поверенного по
делам.] и все ему расскажи.
— Да какое мне
дело до вашего
герцога… что вы ко мне приклеились?