Неточные совпадения
С
другой же стороны, сердце у Постникова очень непокорное: так и ноет, так и стучит, так и
замирает… Хоть вырви его да сам себе под ноги брось, — так беспокойно с ним делается от этих стонов и воплей… Страшно ведь слышать, как
другой человек погибает, и не подать этому погибающему помощи, когда, собственно говоря, к тому есть полная возможность, потому что будка с места не убежит и ничто иное вредное не случится. «Иль сбежать, а?.. Не увидят?.. Ах, господи, один бы конец! Опять стонет…»
Неточные совпадения
— Так вы нынче ждете Степана Аркадьича? — сказал Сергей Иванович, очевидно не желая продолжать разговор о Вареньке. — Трудно найти двух свояков, менее похожих
друг на
друга, — сказал он с тонкою улыбкой. — Один подвижной, живущий только в обществе, как рыба в воде;
другой, наш Костя, живой, быстрый, чуткий на всё, но, как только в обществе, так или
замрет или бьется бестолково, как рыба на земле.
В поиске Ласки, чем ближе и ближе она подходила к знакомым кочкам, становилось больше и больше серьезности. Маленькая болотная птичка только на мгновенье развлекла ее. Она сделала один круг пред кочками, начала
другой и вдруг вздрогнула и
замерла.
Грэй
замер. В то время, как
другие женщины хлопотали около Бетси, он пережил ощущение острого чужого страдания, которое не мог испытать сам.
Соня упала на ее труп, обхватила ее руками и так и
замерла, прильнув головой к иссохшей груди покойницы. Полечка припала к ногам матери и целовала их, плача навзрыд. Коля и Леня, еще не поняв, что случилось, но предчувствуя что-то очень страшное, схватили один
другого обеими руками за плечики и, уставившись один в
другого глазами, вдруг вместе, разом, раскрыли рты и начали кричать. Оба еще были в костюмах: один в чалме,
другая в ермолке с страусовым пером.
Он тихо, почти машинально, опять коснулся глаз: они стали более жизненны, говорящи, но еще холодны. Он долго водил кистью около глаз, опять задумчиво мешал краски и провел в глазу какую-то черту, поставил нечаянно точку, как учитель некогда в школе поставил на его безжизненном рисунке, потом сделал что-то, чего и сам объяснить не мог, в
другом глазу… И вдруг сам
замер от искры, какая блеснула ему из них.