Видимым делом целые села пристают к нему; церковные на дух ходят ради близира, „страха ради иерейского“ (сие говорится в насмешку), и во многих начинается забота открыто просить о дозволении принять старую веру, с объяснением притом, что
новая была содержима не искренно, а противодействия сему никакого, да еще сие и за лучшее разуметь должно, ибо, как станут опять противодействовать вере полициею, то будет последняя вещь горче первой.
Неточные совпадения
Нежданно-негаданно, после долгого затишья, дохнула на древлее благочестие
новая невзгода и унесла Мину Силыча далеко-далече от дел, от семьи, от всего, что ему
было мило и дорого.
Пизонский опять
было приподнял тихонько голову из гороха, но зато опять сейчас же и юркнул, испуганный
новым скрипом огородной калитки.
Пизонский видел, что на нашей просторной земле, на нашей широкой полосе и нежатой, и неоранной, еще нетронутого добра
будет и преизбудет на всякую плоть, не щадящую пота своего, и он сделал
новый шаг к устройству сирот своих. В одно лето Пизонский явился на сходку в думу и сказал: не
будет ли, господа думцы, вашей милости пустить меня с сиротами покормиться под мост на пустой остров?
В таком прелестном благополучии, в таком райском житье прошли для нашего Робинзона целые четыре года: семейный мир его не возмущался ничем ни на минуту; дети его подрастали и учились; у него завелась лошадка и тележка, которую он, по любви к искусствам, каждую весну перекрашивал в
новую краску; годы шли урожайные, нечего
было и желать больше.
И она долго с удовольствием слушала, как
новый лекарь разговаривал с молодыми, сама велела девке принесть им сюда орехов и через час отослала их от себя, а завтра опять наказала Пуговкину приходить, и Пуговкин опять пришел, и опять все им
были бесконечно довольны и все решили, что это просто клад, а не человек: все знает, везде
был, все видел, но простоты не гнушается, обо всем говорит и шутит и орехами забавляется.
Глаше этот разговор с сестрой дал много силы на перенесение ее возмутительного
нового положения. Она обманывала себя и утешалась, что
будет действовать, что она сделает из жвачного Маслюхина что-то сносное, непостыдное миру, что он преобразится и своим преображением удостоит самое ее, Глашу, доброго ответа на страшном судище Христовом, в пришествие которого она всегда верила.
Лучше вот не обижай его хоть при детях, по крайней мере; это гораздо лучше
будет, а он уж какой зародился, такой уж и
будет: перебьет нынешний год все щелкунчики, дождется на будущий год
новых и опять
будет щелкать.
Самым ощущениям Глафиры
был нанесен совершенно
новый удар: предшествовавшая этому периоду болезненная раздражительность ее уступила место столь же болезненной сосредоточенности.
У них не бывало здесь ни шуму, ни крику, ни игр; они даже мало разговаривали, потому что у них все уже давно
было переговорено друг с другом в ежедневных собраниях;
новых тем для разговоров Старый Город доставлял немного: умрет кто-нибудь, или у кого-нибудь дитя родится, да и только; газеты большой обо всем этом, как ни верти, не напишешь.
Ее не занимало даже это великое событие, несмотря на то, что оно имело самую большую огласку и
было сигналом такой
новой борьбы, которой Старый Город никогда не ожидал и не предвидел.
16 августа.
Был у
нового владыки. Мужчина, показалось, весьма рассудительный и характерный. Разговаривали о состоянии духовенства и приказали составить о сем записку. Сказали, что рекомендован им прежним владыкой с отличной стороны. Спасибо тебе, бедный дедуня!
9-го декабря.
Был сегодня у
нового городничего на фрыштыке. Любезностью большой обладают оба, и он, и жена. Подвыпив изрядно,
пел нам: „Ты помнишь ли, товарищ славы бранной?“ А потом сынишка, одетый в русской рубашонке, тоже
пел: „Ах мороз, морозец, молодец ты русский“.
20 февраля 1853 года. Благородное дворянство избрало нам
нового исправника, друга моего пана Непокойчицкого. Он женился на Кропотовой и учинился нашим помещиком, а ныне и исправником. Все сие, полагаю, интриги да жратва устроили. Зато предводителем избрали Плодомасова. Таким манером хоть через зерницу
есть русская кость. Хвала тебе и за то, благородное дворянство.
Подождем, авось Омнепотенский
новую нравственную моду покажет и начнет носить к плечу вместо ружья нечто другое и
будет сам своему ученому начальству достойную почесть отдавать.
Был у нас на ревизии
новый губернатор.
Уже неоднократно слышно
было здесь многое о контрах, возникших между
новым губернатором и Тугановым, но все это и до сих пор не известно достоверно, отчего происходит.
Эта
новая собачка
была названа Венеркой.
И если доселе всякий человек, как образ первого греховного Адама, искал плотского, на слепой похоти основанного союза с своею отделенною натурою, то есть с женою, так ныне, после того как новый Адам восстановил духовный союз с
новою Евою, сиречь церковью, каждый отдельный человек, сделавшись образом этого небесного Адама, должен и в натуральном союзе с женою иметь основанием чистую духовную любовь, которая есть в союзе Христа с церковью; тогда и в плотском жительстве не только сохранится небесный свет, но и сама плоть одухотворится, как одухотворилось тело Христово.
Неточные совпадения
Почтмейстер. Знаю, знаю… Этому не учите, это я делаю не то чтоб из предосторожности, а больше из любопытства: смерть люблю узнать, что
есть нового на свете. Я вам скажу, что это преинтересное чтение. Иное письмо с наслажденьем прочтешь — так описываются разные пассажи… а назидательность какая… лучше, чем в «Московских ведомостях»!
Повесил их небось?» // — Повесил —
есть и
новые, — // Сказал Яким — и смолк.
— По-нашему ли, Климушка? // А Глеб-то?.. — // Потолковано // Немало: в рот положено, // Что не они ответчики // За Глеба окаянного, // Всему виною: крепь! // — Змея родит змеенышей. // А крепь — грехи помещика, // Грех Якова несчастного, // Грех Глеба родила! // Нет крепи — нет помещика, // До петли доводящего // Усердного раба, // Нет крепи — нет дворового, // Самоубийством мстящего // Злодею своему, // Нет крепи — Глеба
нового // Не
будет на Руси!
Хозяйка не ответила. // Крестьяне, ради случаю, // По
новой чарке
выпили // И хором песню грянули // Про шелковую плеточку. // Про мужнину родню.
У батюшки, у матушки // С Филиппом побывала я, // За дело принялась. // Три года, так считаю я, // Неделя за неделею, // Одним порядком шли, // Что год, то дети: некогда // Ни думать, ни печалиться, // Дай Бог с работой справиться // Да лоб перекрестить. //
Поешь — когда останется // От старших да от деточек, // Уснешь — когда больна… // А на четвертый
новое // Подкралось горе лютое — // К кому оно привяжется, // До смерти не избыть!