Неточные совпадения
Чтобы ввести читателя в уразумение этой драмы, мы оставим пока в стороне все тропы и дороги, по которым Ахилла, как американский следопыт, будет выслеживать своего врага,
учителя Варнавку, и погрузимся в глубины внутреннего мира самого драматического лица нашей
повести — уйдем в мир неведомый и незримый для всех, кто посмотрит на это лицо и близко и издали.
Дарьянов
вел последний разговор с Препотенским, отвернувшись и глядя на двор; но при этом слове он оборотился к
учителю лицом и сказал сквозь едва заметною улыбку...
Дьякон и
учитель похожи были на двух друзей, которые только что пробежались в горелки и отдыхают. В лице дьякона не было ни малейшей злобы: ему скорей было весело. Тяжко дыша и
поводя вокруг глазами, он заметил посреди дороги два торчащие из пыли человеческие ребра и обратясь к Препотенскому, сказал ему...
—
Учителя… — Дьякон развел широко руки, вытянул к носу хоботком обе свои губы и, постояв так секунду пред мещанами, прошептал: — Закон!.. Закон-то это, я знаю,
велит… да вот отец Савелий не
велит… и невозможно!
Он даже благоразумно не понимал, как можно «новой женщине», не сойдя окончательно с ума, обличить такую наглость пред петербургскими предпринимателями, и потому Препотенский стоял и глядел на всю эту роскошь с язвительной улыбкой, но когда не обращавшая на него никакого внимания Дарья Николаевна дерзко
велела прислуге, в присутствии
учителя, снимать чехлы с мебели, то Препотенский уже не выдержал и спросил...
Термосесов, еще раз поощрив Варнаву всякими похвалами, встал и, захватив с собою
учителя,
велел ему провести себя куда-нибудь в укромное место и доставить туда же и Данилку.
— Да… да того… что это, бишь, я хотел сказать?.. Да! из приходского-то училища
учителя вели позвать, только чтобы оделся он.
Неточные совпадения
Г-жа Простакова. О матушка! Знаю, что ты мастерица, да лих не очень тебе верю. Вот, я чаю,
учитель Митрофанушкин скоро придет. Ему
велю…
Левину досадно было и на Степана Аркадьича за то, что по его беспечности не он, а мать занималась наблюдением за преподаванием, в котором она ничего не понимала, и на
учителей за то, что они так дурно учат детей; но свояченице он обещался
вести учение, как она этого хотела.
Я поставлю полные баллы во всех науках тому, кто ни аза не знает, да
ведет себя похвально; а в ком я вижу дурной дух да насмешливость, я тому нуль, хотя он Солона заткни за пояс!» Так говорил
учитель, не любивший насмерть Крылова за то, что он сказал: «По мне, уж лучше пей, да дело разумей», — и всегда рассказывавший с наслаждением в лице и в глазах, как в том училище, где он преподавал прежде, такая была тишина, что слышно было, как муха летит; что ни один из учеников в течение круглого года не кашлянул и не высморкался в классе и что до самого звонка нельзя было узнать, был ли кто там или нет.
— Хи, хи, — захлебывался Дронов. — Наврал он на Невского, — святой с татарами дружиться не станет, шалишь! Оттого и помнить не
велел, что наврал. Хорош
учитель: учит, а помнить не
велит.
Пониже дачи Варавки жил доктор Любомудров; в праздники, тотчас же после обеда, он усаживался к столу с
учителем, опекуном Алины и толстой женой своей. Все трое мужчин
вели себя тихо, а докторша возглашала резким голосом: