Неточные совпадения
Термосесов прочел письмо, в котором Борноволоков жаловался своей петербургской кузине Нине на свое несчастие, что он в Москве случайно попался Термосесову, которого при этом назвал «страшным негодяем и мерзавцем», и просил кузину Нину «работать всеми силами и связями, чтобы дать этому подлецу хорошее место в Польше или в Петербурге, потому что иначе он, зная все
старые глупости, может наделать
черт знает какого кавардаку, так как он способен удивить свет своею подлостью, да и к тому же едва ли не вор, так как всюду, где мы побываем, начинаются пропажи».
Бояться было и нечего: всякий мог видеть, что этот
черт был что-то жалкое, дрожащее от холода и обороченное кое-как в ветхие лохмотья
старой войлочной бурки, подаренной когда-то, по совершенной ее негодности, дьяконом Ахиллой комиссару Данилке.
А что всего страннее, так это то, что один из солдатиков, запустив
черту за пазуху свою руку, вытащил оттуда на шнурке
старый медный крест с давленною надписью: «Да воскреснет Бог и расточатся врази Его».
Городничий. Тем лучше: молодого скорее пронюхаешь. Беда, если
старый черт, а молодой весь наверху. Вы, господа, приготовляйтесь по своей части, а я отправлюсь сам или вот хоть с Петром Ивановичем, приватно, для прогулки, наведаться, не терпят ли проезжающие неприятностей. Эй, Свистунов!
— Что это тебя не дождешься? Где ты шатаешься? — строго спросил Тарантьев, подавая ему свою мохнатую руку. — И твой
старый черт совсем от рук отбился: спрашиваю закусить — нету, водки — и той не дал.
— Тьфу ты, пропасть! — пробормотал он, плюнув в воду, — какая оказия! А все ты,
старый черт! — прибавил он с сердцем, обращаясь к Сучку. — Что это у тебя за лодка?
Неточные совпадения
Спустили с возу дедушку. // Солдат был хрупок на ноги, // Высок и тощ до крайности; // На нем сюртук с медалями // Висел, как на шесте. // Нельзя сказать, чтоб доброе // Лицо имел, особенно // Когда сводило
старого — //
Черт чертом! Рот ощерится. // Глаза — что угольки!
Старые газеты и чай явились. Раскольников уселся и стал отыскивать: «Излер — Излер — Ацтеки — Ацтеки — Излер — Бартола — Массимо — Ацтеки — Излер… фу,
черт! а, вот отметки: провалилась с лестницы — мещанин сгорел с вина — пожар на Песках — пожар на Петербургской — еще пожар на Петербургской — еще пожар на Петербургской — Излер — Излер — Излер — Излер — Массимо… А, вот…»
«Ну и —
черт с тобой,
старый дурак, — подумал Самгин и усмехнулся: — Должно быть, Тагильский в самом деле насолил им».
Жизнь —
черт ее знает — вдруг как будто
постарела, сморщилась, а вместе с этим началось в ней что-то судорожное, эдакая, знаешь, поспешность… хватай, ребята!
— Корреспонденций моих — не печатают. Редактор,
старый мерин, пишет мне, что я слишком подчеркиваю отрицательные стороны, а это не нравится цензору. Учит: всякая критика должна исходить из некоторой общей идеи и опираться на нее. А
черт ее найдет, эту общую идею!