Неточные совпадения
— А не с приказчиками же-с я ее у лавок курю! — вскрикнул, откидываясь назад, Туберозов и, постлав внушительно пальцем по своей ладони, добавил: — Ступай к своему месту, да смотри за собою. Я тебя много, много раз удерживал, но теперь гляди: наступают новые порядки, вводится новый
суд, и пойдут иные обычаи, и ничто не будет
в тени, а все въяве, и тогда мне тебя не
защитить.
Неточные совпадения
— Петр Петрович! — закричала она, —
защитите хоть вы! Внушите этой глупой твари, что не смеет она так обращаться с благородной дамой
в несчастии, что на это есть
суд… я к самому генерал-губернатору… Она ответит… Помня хлеб-соль моего отца,
защитите сирот.
— Н-ну, вот, — заговорил Безбедов, опустив руки, упираясь ладонями
в колена и покачиваясь. — Придется вам
защищать меня на
суде. По обвинению
в покушении на убийство,
в нанесении увечья… вообще — черт знает
в чем! Дайте выпить чего-нибудь…
— Подозреваемый
в уголовном преступлении —
в убийстве, — напомнил он, взмахнув правой рукой, — выразил настойчивое желание, чтоб его
защищали на
суде именно вы. Почему? Потому что вы — квартирант его? Маловато. Может быть, существует еще какая-то иная связь? От этого подозрения Безбедов реабилитировал вас. Вот — один смысл.
— Это вы так судите, но закон судит иначе. Жена у него тоже счеты предъявляла и жаловалась
суду, и он у нее не значится… Он, черт его знает, он всем нам надоел, — и зачем вы ему деньги давали! Когда он
в Петербурге бывает — он прописывается где-то
в меблированных комнатах, но там не живет. А если вы думаете, что мы его
защищаем или нам его жалко, то вы очень ошибаетесь: ищите его, поймайте, — это ваше дело, — тогда ему «вручат».
Но нередкий
в справедливом негодовании своем скажет нам: тот, кто рачит о устройстве твоих чертогов, тот, кто их нагревает, тот, кто огненную пряность полуденных растений сочетает с хладною вязкостию северных туков для услаждения расслабленного твоего желудка и оцепенелого твоего вкуса; тот, кто воспеняет
в сосуде твоем сладкий сок африканского винограда; тот, кто умащает окружие твоей колесницы, кормит и напояет коней твоих; тот, кто во имя твое кровавую битву ведет со зверями дубравными и птицами небесными, — все сии тунеядцы, все сии лелеятели, как и многие другие, твоея надменности высятся надо мною: над источившим потоки кровей на ратном поле, над потерявшим нужнейшие члены тела моего,
защищая грады твои и чертоги,
в них же сокрытая твоя робость завесою величавости мужеством казалася; над провождающим дни веселий, юности и утех во сбережении малейшия полушки, да облегчится, елико то возможно, общее бремя налогов; над не рачившим о имении своем, трудяся деннонощно
в снискании средств к достижению блаженств общественных; над попирающим родством, приязнь, союз сердца и крови, вещая правду на
суде во имя твое, да возлюблен будеши.