При нашем появлении он не тронулся и не ворохнулся, но тем не менее видно было, что чтение не сильно его занимало, потому что он часто зевал, вскидывал глазами на пламя свечи, очищал пальцами нагар и, поплевав
на пальцы, опять лениво переводил глаза к книге.
Неточные совпадения
Я хотел что-то сказать, но мать погрозила мне
пальцем и положила этот бледный
палец на мои почерневшие губы.
Прихожу-с; а там внизу пред самой лестницей сидит немец и показывает мне, скотина,
пальцем на этакие огромные войлочные калоши.
Эй, вы, вы!.. — продолжал он, взглядывая
на меня проницательно и грозя мне
пальцем пред самым носом.
Маленькая горенка с маленькими окнами, не отворявшимися ни в зиму, ни в лето, отец, больной человек, в длинном сюртуке на мерлушках и в вязаных хлопанцах, надетых на босую ногу, беспрестанно вздыхавший, ходя по комнате, и плевавший в стоявшую в углу песочницу, вечное сиденье на лавке, с пером в руках, чернилами
на пальцах и даже на губах, вечная пропись перед глазами: «не лги, послушествуй старшим и носи добродетель в сердце»; вечный шарк и шлепанье по комнате хлопанцев, знакомый, но всегда суровый голос: «опять задурил!», отзывавшийся в то время, когда ребенок, наскуча однообразием труда, приделывал к букве какую-нибудь кавыку или хвост; и вечно знакомое, всегда неприятное чувство, когда вслед за сими словами краюшка уха его скручивалась очень больно ногтями длинных протянувшихся сзади пальцев: вот бедная картина первоначального его детства, о котором едва сохранил он бледную память.
— А я, ей-богу, думал, что это сам воевода. Ай, ай, ай!.. — при этом жид покрутил головою и расставил пальцы. — Ай, какой важный вид! Ей-богу, полковник, совсем полковник! Вот еще бы только
на палец прибавить, то и полковник! Нужно бы пана посадить на жеребца, такого скорого, как муха, да и пусть муштрует полки!
Неточные совпадения
В один стожище матерый, // Сегодня только сметанный, // Помещик
пальцем ткнул, // Нашел, что сено мокрое, // Вспылил: «Добро господское // Гноить? Я вас, мошенников, // Самих сгною
на барщине! // Пересушить сейчас!..» // Засуетился староста: // — Недосмотрел маненичко! // Сыренько: виноват! — // Созвал народ — и вилами // Богатыря кряжистого, // В присутствии помещика, // По клочьям разнесли. // Помещик успокоился.
Иной угодья меряет, // Иной в селенье жителей // По
пальцам перечтет, // А вот не сосчитали же, // По скольку в лето каждое // Пожар пускает
на ветер // Крестьянского труда?..
Угрюм-Бурчеев мерным шагом ходил среди всеобщего опустошения, и
на губах его играла та же самая улыбка, которая озарила лицо его в ту минуту, когда он, в порыве начальстволюбия, отрубил себе указательный
палец правой руки.
С этим словом, положив
палец на перекладину, он тупым тесаком раздробил его.
Искали, искали они князя и чуть-чуть в трех соснах не заблудилися, да, спасибо, случился тут пошехонец-слепород, который эти три сосны как свои пять
пальцев знал. Он вывел их
на торную дорогу и привел прямо к князю
на двор.