Тогда, раздав свое имение бедным, она
надела на себя одежду своего мужа и под его именем странствовала сорок пять лет, изредка проживая на Петербургской стороне, в приходе святого апостола Матфея, где одна улица называлась ее именем.
Ксения Григорьевна была жена придворного певчего Андрея Петрова, состоявшего в чине полковника. Она в молодых летах осталась вдовою и, раздав все имение бедным,
надела на себя одежду своего мужа и под его именем странствовала сорок пять лет, изредка проживая на Петербургской стороне, в приходе святого апостола Матвея, где одна улица называлась ее именем.
Неточные совпадения
Утром был довольно сильный мороз (–10°С), но с восходом солнца температура стала повышаться и к часу дня достигла +3°С. Осень
на берегу моря именно тем и отличается, что днем настолько тепло, что смело можно идти в одних рубашках, к вечеру приходится
надевать фуфайки, а ночью — завертываться в меховые одеяла. Поэтому я распорядился всю теплую
одежду отправить морем
на лодке, а с
собой мы несли только запас продовольствия и оружие. Хей-ба-тоу с лодкой должен был прийти к устью реки Тахобе и там нас ожидать.
О, славный, бесстрашный джигит Керим! Как бы я хотела быть хоть отчасти
на тебя похожей! Почему я не мальчик! Не мужчина! Если бы я была мужчина! О! Я сорвала бы с
себя эти девичьи
одежды, без сожаления остригла мои черные косы и,
надев платье джигита, убежала бы в горы, к Кериму. Я сказала бы ему:
Бледный Вайнштейн, вдруг вдвое потолстевший, — он
надел на себя белья и
одежды, сколько налезло, — ушел с многочисленною семьею к родственникам своим в пригород. Старик Гавриленко растерянно сидел с женою у Ми-риманова.
Кроме других императорских регалий, Павел Петрович возложил
на себя еще далматик,
одежду, которую древние цари
надевали на себя сверх кафтанов при венчании
на царство.
Когда вода в Ниле стояла низко в ту пору года, когда ей уже было время разлиться, тогда по всей стране египетской от Филэ до Александрии ощущалось повсеместное терзательное беспокойство: все страшились бесхлебья и ходили унылые и раздраженные, многие
надевали печальные
одежды с неподрубленными краями, передвигали пояса с чресл высоко
на грудь — к месту вздохов, нетерпеливые женщины рвали
на себе волосы, а задумчивые мужчины безмолвно смотрели унылыми глазами с повисшими
на ресницах слезами.