Родные и друзья гетманши,
раболепствуя перед нею, величали ее «воспитательницею». Той это нравилось, и она гордилась таким титулом. Каково при этом могло быть угловатому духовному магистру, нетрудно представить. «О! в этой воспитательнице, как ее величали, — пишет он, — я нашел не много разумного».
— Она красавица, воспитана в самом дорогом пансионе в Москве. Одних брильянтов тысяч на восемьдесят… Тебе полезно жениться… Взял бы богатое приданое, зажил бы большим домом, у тебя бы весь город бывал, все бы
раболепствовали перед тобой, поддержал бы свой род, связи… И в Петербурге не ударил бы себя в грязь… — мечтала почти про себя бабушка.
Женщины, склонные, как и все женщины, восхищаться людьми эстрады, кокетничать, отличаться и
раболепствовать перед ними, звали его воркующим голосом, с игривым, капризным смешком:
Неточные совпадения
— Долой авторитеты! — закричал Ситников, обрадовавшись случаю резко выразиться в присутствии человека,
перед которым
раболепствовал.
В гостиной он, заикаясь,
раболепствовал перед матерью, исполнял все ее желания, бранил людей, ежели они не делали того, что приказывала Анна Дмитриевна, у себя же в кабинете и в конторе строго взыскивал за то, что взяли к столу без его приказания утку или послали к соседке мужика по приказанию Анны Дмитриевны узнать о здоровье, или крестьянских девок, вместо того чтобы полоть в огороде, послали в лес за малиной.
Глафира Фирсовна. Я так, на счастье говорю, не пугайся: мои миллионы маленькие. А только много, очень много, страсть сколько деньжищев! Чужая душа — потемки: кто знает, кому он деньги-то оставит. Вот все родные-то
перед ним и
раболепствуют. И тебе тоже его огорчать-то бы не надо.
Как назовем мы то, когда видим, что большое число людей не только повинуются, но служат, не только подчиняются, но
раболепствуют перед одним человеком или
перед немногими некоторыми людьми, — и
раболепствуют так, что не имеют ничего своего: ни имущества, ни детей, ни даже самой жизни, которые бы они считали своими, и терпят грабежи, жестокости не от войска, не от варваров, но от одного человека, и не от Геркулеса или Самсона, но от людей большей частью очень плохих в нравственном отношении.
Не только в Заборье, — по всей губернии все ему кланялось, все
перед ним
раболепствовало, а он с каждым днем больше и больше предавался неудержимым порывам необузданного нрава и глубоко испорченного сердца…