Он руки у меня расцеловал и забрякал цепями, пошел, а я остался на своем месте и думаю себе: вот и два дурака вместе собрались. Первый он, что меня за пророка почел, а другой я, что ему
напрасную надежду подал.
— Будет? — повторил и он, подступив к ней широкими шагами, и чувствовал, что волосы у него поднимаются на голове и дрожь бежит по телу. — Татьяна Марковна! Не маните меня
напрасной надеждой, я не мальчик! Что я говорю — то верно, но хочу, чтоб и то, что сказано мне — было верно, чтобы не отняли у меня потом! Кто мне поручится, что это будет, что Вера Васильевна… когда-нибудь…
От мысли, что он отравился, его бросило и в холод и в жар. Что яд был действительно принят, свидетельствовали, кроме запаха в комнате, жжение во рту, искры в глазах, звон колоколов в голове и колотье в желудке. Чувствуя приближение смерти и не обманывая себя
напрасными надеждами, он пожелал проститься с близкими и отправился в спальню Дашеньки. (Будучи вдовым, он у себя в квартире держал вместо хозяйки свою свояченицу Дашеньку, старую деву.)
Неточные совпадения
Прошло с тех пор много времени: я проникла во все тайны души твоей… и убедилась, что то была
надежда напрасная.
«И они в пятнах, — сказал он про себя, — что за чудо!» Но о перчатках нечего было и хлопотать: мы с апреля, то есть с мыса Доброй
Надежды, и не пробовали надевать их —
напрасный труд, не наденешь в этом жару, а и наденешь, так будешь не рад — не скинешь после.
Но
напрасная была и сия
надежда: чем дальше, тем сильнее становилось страдание.
И, прежний сняв венок, — они венец терновый, // Увитый лаврами, надели на него, // Но иглы тайные сурово // Язвили славное чело. // Отравлены его последние мгновенья // Коварным шепотом насмешливых невежд, // И умер он — с
напрасной жаждой мщенья, // С досадой тайною обманутых
надежд. // Замолкли звуки чудных песен, // Не раздаваться им опять: // Приют певца угрюм и тесен, // И на устах его печать.