Неточные совпадения
Груша любила его, злодея, всею страстной своею любовью
цыганскою, каторжной, и ей было то не снесть и не покориться, как Евгенья Семеновна сделала, русская христианка, которая
жизнь свою перед ним как лампаду истеплила.
Чичиков, со своей стороны, был очень рад, что поселился на время у такого мирного и смирного хозяина.
Цыганская жизнь ему надоела. Приотдохнуть, хотя на месяц, в прекрасной деревне, в виду полей и начинавшейся весны, полезно было даже и в геморроидальном отношении. Трудно было найти лучший уголок для отдохновения. Весна убрала его красотой несказанной. Что яркости в зелени! Что свежести в воздухе! Что птичьего крику в садах! Рай, радость и ликованье всего! Деревня звучала и пела, как будто новорожденная.
А не кто другой, как Марк Волохов, этот пария, циник, ведущий бродячую,
цыганскую жизнь, занимающий деньги, стреляющий в живых людей, объявивший, как Карл Мор, по словам Райского, войну обществу, живущий под присмотром полиции, словом, отверженец, «Варавва»!
Та общая нить, которая связывает людей, порвалась сама собой, порвалась прежде, чем успела окрепнуть, и Привалов со страхом смотрел на ту
цыганскую жизнь, которая царила в его доме, с каждым днем отделяя от него жену все дальше и дальше.
Дома он почти не жил, потому что вел самую
цыганскую жизнь, посещая ярмарки, клубы, игорные притоны и тому подобные злачные места.
Неточные совпадения
Ему любо было пока возиться и с бабушкой: отдавать свою волю в ее опеку и с улыбкой смотреть и слушать, как она учила его уму-разуму, порядку, остерегала от пороков и соблазнов, старалась свести его с его «
цыганских» понятий о
жизни на свою крепкую, житейскую мудрость.
В старом приваловском доме шла прежняя
жизнь, с той разницей, что присутствие Тита Привалова накладывало на нее
цыганский отпечаток.
Среди диких криков, безумных
цыганских песен и плясок мы подымем заздравный бокал и поздравим обожаемую женщину с ее новым счастьем, а затем — тут же, у ног ее, размозжим перед нею наш череп и казним нашу
жизнь!
Исключение составляют только субъекты, обладающие темпераментом Ноздрева; эти всюду и во все возрасты и во всех положениях остаются самими собою; но они не сидят на месте, ведут в Сибири
цыганскую кочевую
жизнь и до такой степени подвижны, что почти неуловимы для наблюдающего глаза.
Бежать отсюда, бежать подальше с этой бледной, как смерть, забитой, горячо любимой женщиной. Бежать подальше от этих извергов, в Кубань, например… А как хороша Кубань! Если верить письмам дяди Петра, то какое чудное приволье на Кубанских степях! И
жизнь там шире, и лето длинней, и народ удалее… На первых порах они, Степан и Марья, в работниках будут жить, а потом и свою земельку заведут. Там не будет с ними ни лысого Максима с
цыганскими глазами, ни ехидно и пьяно улыбающегося Семена…