Неточные совпадения
Живучи при отце
на кучерском дворе, всю
жизнь свою я проводил
на конюшне, и тут я постиг тайну познания в животном и, можно сказать, возлюбил
коня, потому что маленьким еще
на четвереньках я у лошадей промеж ног полозил, и они меня не увечили, а подрос, так и совсем с ними спознался.
Я видал, как пляшут актерки в театрах, да что все это, тьфу, все равно что офицерский
конь без фантазии
на параде для одного близиру манежится, невесть чего ерихонится, а огня-жизни нет.
Неточные совпадения
Прилег я
на седло, поручил себя аллаху и в первый раз в
жизни оскорбил
коня ударом плети.
«Вот об этих русских женщинах Некрасов забыл написать. И никто не написал, как значительна их роль в деле воспитания русской души, а может быть, они прививали народолюбие больше, чем книги людей, воспитанных ими, и более здоровое, — задумался он. — «
Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет», — это красиво, но полезнее войти в будничную
жизнь вот так глубоко, как входят эти, простые, самоотверженно очищающие
жизнь от пыли, сора».
Артиста этого он видел
на сцене театра в царских одеждах трагического царя Бориса, видел его безумным и страшным Олоферном, ужаснейшим царем Иваном Грозным при въезде его во Псков, — маленькой, кошмарной фигуркой с плетью в руках, сидевшей криво
на коне, над людями, которые кланялись в ноги
коню его; видел гибким Мефистофелем, пламенным сарказмом над людями, над
жизнью; великолепно, поражающе изображал этот человек ужас безграничия власти.
И день настал. Встает с одра // Мазепа, сей страдалец хилый, // Сей труп живой, еще вчера // Стонавший слабо над могилой. // Теперь он мощный враг Петра. // Теперь он, бодрый, пред полками // Сверкает гордыми очами // И саблей машет — и к Десне // Проворно мчится
на коне. // Согбенный тяжко
жизнью старой, // Так оный хитрый кардинал, // Венчавшись римскою тиарой, // И прям, и здрав, и молод стал.
И когда придет час меры в злодействах тому человеку, подыми меня, Боже, из того провала
на коне на самую высокую гору, и пусть придет он ко мне, и брошу я его с той горы в самый глубокий провал, и все мертвецы, его деды и прадеды, где бы ни жили при
жизни, чтобы все потянулись от разных сторон земли грызть его за те муки, что он наносил им, и вечно бы его грызли, и повеселился бы я, глядя
на его муки!