Неточные совпадения
«
Помилуй бог, — говорит, —
как вода тепла: все равно что твое парное молочко в доеночке. Кто, благодетели, охотники на ту сторону переплыть и канат перетащить, чтобы мост навесть?»
«Слушайте, мои благодетели. Нет ли из вас кого такого, который на душе смертный грех за собой знает?
Помилуй бог,
как бы ему хорошо теперь своей кровью беззаконие смыть?»
«Ой,
помилуй бог, — говорит, —
какой ты, Петр Сердюков, молодец!»
«
Помилуй бог, сколько ты один перенес, а главное, братец,
как ты хочешь, а тебя надо в офицеры произвесть. Я об этом представление пошлю».
«Не смей, братец, больше на себя этого врать: это ты
как через Койсу плыл, так ты от холодной воды да от страху в уме немножко помешался, и я, — говорит, — очень за тебя рад, что это все неправда, что ты наговорил на себя. Теперь офицером будешь; это, брат,
помилуй бог как хорошо».
«Поздравляем, — говорят, — тебя, ты теперь благородный и можешь в приказные идти;
помилуй бог,
как спокойно, — и письмо мне полковник к одному большому лицу в Петербург Дал. — Ступай, — говорит, — он твою карьеру и благополучие совершит». Я с этим письмом и добрался до Питера, но не посчастливило мне насчет карьеры.
— Эй, Севка! Поглядь-кась, никак вон тот самый мужик, что встрелся с нами на дороге… Ну, так так, он и есть… вон и пегая его кляча. Должно быть, не продал… Эй, Старбей! — продолжал он, обращаясь к Антону. — Как те звать, добрый человек?.. Знакомый, аль знать не хочешь?.. Ну что,
как бог милует?..
Неточные совпадения
Бог видит,
как я
милого // Младенца полюбил!
— Господи,
помилуй! прости, помоги! — твердил он как-то вдруг неожиданно пришедшие на уста ему слова. И он, неверующий человек, повторял эти слова не одними устами. Теперь, в эту минуту, он знал, что все не только сомнения его, но та невозможность по разуму верить, которую он знал в себе, нисколько не мешают ему обращаться к
Богу. Всё это теперь,
как прах, слетело с его души. К кому же ему было обращаться,
как не к Тому, в Чьих руках он чувствовал себя, свою душу и свою любовь?
— Да
как же в самом деле: три дни от тебя ни слуху ни духу! Конюх от Петуха привел твоего жеребца. «Поехал, говорит, с каким-то барином». Ну, хоть бы слово сказал: куды, зачем, на сколько времени?
Помилуй, братец,
как же можно этак поступать? А я
бог знает чего не передумал в эти дни!
«Княжна, mon ange!» — «Pachette!» — «—Алина»! — // «Кто б мог подумать?
Как давно! // Надолго ль?
Милая! Кузина! // Садись —
как это мудрено! // Ей-богу, сцена из романа…» — // «А это дочь моя, Татьяна». — // «Ах, Таня! подойди ко мне — //
Как будто брежу я во сне… // Кузина, помнишь Грандисона?» // «
Как, Грандисон?.. а, Грандисон! // Да, помню, помню. Где же он?» — // «В Москве, живет у Симеона; // Меня в сочельник навестил; // Недавно сына он женил.
Недуг, которого причину // Давно бы отыскать пора, // Подобный английскому сплину, // Короче: русская хандра // Им овладела понемногу; // Он застрелиться, слава
Богу, // Попробовать не захотел, // Но к жизни вовсе охладел. //
Как Child-Harold, угрюмый, томный // В гостиных появлялся он; // Ни сплетни света, ни бостон, // Ни
милый взгляд, ни вздох нескромный, // Ничто не трогало его, // Не замечал он ничего.