Неточные совпадения
Если
брать мерилом дружбы деньги, что, может статься, будет и не совсем неосновательно, то если бы Истомин попросил у Шульца взаймы на слово десять тысяч рублей, Шульц бы только обрадовался возможности услужить ими
своему другу; если бы у него на этот случай не было
в руках таких денег, то он достал бы их для друга со дна моря.
Время громко говорит художникам:
берите из
своих преданий все, что не мешает вам быть гражданами, полными чувств гражданской доблести, но сожгите все остальное вместе с старыми манкенами, деланными
в дни младенчества анатомии и механики, и искренне подайте
руку современной жизни.
— Напрасно вы беспокоитесь… Вот что, папаша… Или вы дайте мне полную волю, или все мое дело
берите в свои руки, — все берите! Все, до рубля!
Когда я
беру в свои руки их слабые, нежные, чуткие и беспомощные ручки, у меня в сердце такое чувство, точно ко мне ласкается больной ребенок.
Все приказчики боялись ее гораздо больше, чем хозяина. Его они давно прозвали «бездонная прорва» и «лодырь». Каждый из них старался красть. Им уже шепнули снизу, что, должно быть, «сама»
берет в свои руки все дело. Тогда надо будет подтянуться. Кто-нибудь непременно полетит. Трифоныча они недолюбливали. Он усчитывал, что мог, и с главными приказчиками у него часто бывали перебранки. Трифоныч всегда держал руку хозяйки, почему его и считали «наушником» и «старой жилой».
Он чувствовал, что ему пригодны одни прямые пути; что для него гораздо удобнее
брать в свои руки то, чем небрегли другие и что не даст ему ни недостойной борьбы, ни врагов и завистников.
Он как бы чувствовал, что ему суждены свои исключительные пути; что для него гораздо удобнее
брать в свои руки то, чем небрегли другие и что не даст ему ни недостойной борьбы, ни врагов и завистников.
Неточные совпадения
Перебирать все эти пухленькие ножки, натягивая на них чулочки,
брать в руки и окунать эти голенькие тельца и слышать то радостные, то испуганные визги; видеть эти задыхающиеся, с открытыми, испуганными и веселыми глазами, лица, этих брызгающихся
своих херувимчиков, было для нее большое наслаждение.
Она улыбается
своей грустной, очаровательной улыбкой,
берет обеими
руками мою голову, целует меня
в лоб и кладет к себе на колени.
…Он бежит подле лошадки, он забегает вперед, он видит, как ее секут по глазам, по самым глазам! Он плачет. Сердце
в нем поднимается, слезы текут. Один из секущих задевает его по лицу; он не чувствует, он ломает
свои руки, кричит, бросается к седому старику с седою бородой, который качает головой и осуждает все это. Одна баба
берет его за
руку и хочет увесть; но он вырывается и опять бежит к лошадке. Та уже при последних усилиях, но еще раз начинает лягаться.
Она всегда протягивала ему
свою руку робко, иногда даже не подавала совсем, как бы боялась, что он оттолкнет ее. Он всегда как бы с отвращением
брал ее
руку, всегда точно с досадой встречал ее, иногда упорно молчал во все время ее посещения. Случалось, что она трепетала его и уходила
в глубокой скорби. Но теперь их
руки не разнимались; он мельком и быстро взглянул на нее, ничего не выговорил и опустил
свои глаза
в землю. Они были одни, их никто не видел. Конвойный на ту пору отворотился.
— Ну, вот тебе беспереводный рубль, — сказала она.
Бери его и поезжай
в церковь. После обедни мы, старики, зайдем к батюшке, отцу Василию, пить чай, а ты один, — совершенно один, — можешь идти на ярмарку и покупать все, что ты сам захочешь. Ты сторгуешь вещь, опустишь
руку в карман и выдашь
свой рубль, а он опять очутится
в твоем же кармане.