Неточные совпадения
Мундиры сначала провешивалив жаркий день на солнышке, раскидывая их на протянутых через двор веревках, что ко всяким воротам привлекало множество любопытных; потом мундиры выбивалипрутьями, растянув на подушке или на войлочке; затем их трясли, еще позже их штопали, утюжилии, наконец, раскидывалина кресле в зале или другой парадной комнате, и в заключение всего — в конце концов их втихомолку кропили из священных бутылочек богоявленскою водой, которая, если ее держать у
образа в заткнутой воском посудине, не портится от одного крещеньева дня до другого и нимало не утрачивает чудотворной силы, сообщаемой ей в момент погружения
креста с пением «Спаси, Господи, люди Твоя и благослови достояние Твое».
Подобные трудности встречались часто и преодолевались нелегко, и притом всею своею тягостью главным
образом лежали на городничем, который вперед всех выносился вскачь навстречу, первый принимал на себя начальственные взоры и взрывы и потом опять, стоя же, скакал впереди губернаторской кареты к собору, где у крыльца ожидал протопоп во всем облачении с
крестом и кропилом в чаше священной воды.
Неточные совпадения
Он смотрел то на
крест, то на звезду, вдыхал в себя свежий морозный воздух, равномерно вбегающий в комнату, и, как во сне, следил зa возникающими в воображении
образами воспоминаниями.
— Например — наша вера рукотворенного не принимат. Спасов
образ, который нерукотворенный, — принимам, а прочее — не можем. Спасов-то
образ — из чего? Он — из пота, из крови Христовой. Когда Исус Христос на Волхову гору
крест нес, тут ему неверный Фома-апостол рушничком личико и обтер, — удостоверить себя хотел: Христос ли? Личико на полотне и осталось — он! А вся прочая икона, это — фальшь, вроде бы как фотография ваша…
Райский подошел по траве к часовне. Вера не слыхала. Она стояла к нему спиной, устремив сосредоточенный и глубокий взгляд на
образ. На траве у часовни лежала соломенная шляпа и зонтик. Ни
креста не слагали пальцы ее, ни молитвы не шептали губы, но вся фигура ее, сжавшаяся неподвижно, затаенное дыхание и немигающий, устремленный на
образ взгляд — все было молитва.
Старичок-священник, с опухшим желто-бледным лицом, в коричневой рясе с золотым
крестом на груди и еще каким-то маленьким орденом, приколотым сбоку на рясе, медленно под рясой передвигая свои опухшие ноги, подошел к аналою, стоящему под
образом.
Христианство есть сплошное противоречие. И христианское отношение к войне роковым
образом противоречиво. Христианская война невозможна, как невозможно христианское государство, христианское насилие и убийство. Но весь ужас жизни изживается христианином, как
крест и искупление вины. Война есть вина, но она также есть и искупление вины. В ней неправедная, грешная, злая жизнь возносится на
крест.