— То же самое желание скрыть от самих себя скудость природы я вижу в пейзажах Левитана, в лирических березках Нестерова, в ярко-голубых тенях на снегу. Снег блестит, как обивка гробов, в которых
хоронят девушек, он — режет глаза, ослепляет, голубых теней в природе нет. Все это придумывается для самообмана, для того, чтоб нам уютней жилось.
Мне приснилось, что хоронили вас не в черном гробу, как стариков и вообще пожилых людей, а в белом, как
хоронят девушек, и несли ваш гроб по Московской улице городовые, но не на руках, а на головах.
Вот за гробом Насти, вслед за родными, идут с поникшими головами семь женщин. Все в синих крашенинных сарафанах с черными рукавами и белыми платками на головах… Впереди выступает главная «плачея» Устинья Клещиха.
Хоронят девушку, оттого в руках у ней зеленая ветка, обернутая в красный платок.
Неточные совпадения
«Я Пуп, но не так уж глуп. Когда я умру,
похороните меня в моей табакерке. Робкие
девушки, не бойтесь меня, я великодушен. Я Пуп, но это презрительная фора моим врагам. Я и Наполеон, мы оба толсты, но малы» — и так далее, но тут, достигая предела, ракета громко лопалась, и сотни голосов кричали изо всех сил: «Пуп!«
Ведьму ль замуж выдают?» — только так, что никого они не
похорони, не выдай замуж — всё равно будут жаловаться, что дедушку-то они
хоронят и
девушку замуж выдают — чтобы лучше жаловаться.
Старик Масляников был старый вдовец.
Схоронив Евграфову мать, женился он на молоденькой
девушке из бедного семейства, но и та пожила недолго. Поговаривали, будто обе жены пошли в могилу от кулаков благоверного. В третий раз Макар Тихоныч жениться не хотел.
Затем во все то время, как сестра его портила, поправляла, и опять портила, и снова поправляла свое общественное положение, он поднимался по службе,
схоронил мать и отца, благословивших его у своего гроба; женился на состоятельной
девушке из хорошей семьи и, метя в сладких мечтах со временем в министры, шел верною дорогой новейших карьеристов, то есть заседал в двадцати комитетах, отличался искусством слагать фразы и блистал проповедью прогресса и гуманности, доводящею до сонной одури.
Но Тамара объяснила полумертвым от страха
девушкам, что смерть лучше плена, и, когда дверь уступила напору турецкого оружия, она вонзила свой кинжал в первого ворвавшегося воина. Враги перерезали всех
девушек своими кривыми саблями, Тамару они заживо
схоронили в башне.