Неточные совпадения
Мелодическое погромыхивание в тон подобранных бубенчиков и тихая качка тарантаса, потряхивающегося на гибких, пружинистых дрогах, в союзе
с ласкающим ветерком раннего
утра, навели сон и дрему на всех едущих в тарантасе. То густые потемки, то серый полумрак раннего
утра не позволяли нам рассмотреть этого общества, и мы сделаем это теперь, когда единственный неспящий член его, кучер Никитушка, глядя на лошадей, не может заметить нашего присутствия в тарантасе.
Такая чудотворящая ночь предшествовала тому покойному
утру, в которое Петр Лукич Гловацкий выехал
с дочерью из Мерева в свой уездный город.
Представь себе, Женя: встаю
утром, беру принесенные
с почты газеты и читаю, что какой-то господин Якушкин имел в Пскове историю
с полицейскими — там заподозрили его, посадили за клин, ну и потом выпустили, — ну велика важность!
Девушки встали
с дрожек и без малого почти все семь верст прошли пешком. Свежее, теплое
утро и ходьба прекрасно отразились на расположении их духа и на их молодых, свежих лицах, горевших румянцем усталости.
— Я завтра полочки тут для книг привешу, — проговорил Помада, сидевший тут же на ящике в углу, и на следующее
утро он явился
с тремя книжными полочками на ремне и большою, закрытою зеленою бумагою клеткою, в которой сидел курский соловей.
В восемь часов
утра начинался день в этом доме; летом он начинался часом ранее. В восемь часов Женни сходилась
с отцом у утреннего чая, после которого старик тотчас уходил в училище, а Женни заходила на кухню и через полчаса являлась снова в зале. Здесь, под одним из двух окон, выходивших на берег речки, стоял ее рабочий столик красного дерева
с зеленым тафтяным мешком для обрезков. За этим столиком проходили почти целые дни Женни.
Потом я целую ночь проплакала в своей комнате;
утром рано оделась и пошла пешком в монастырь посоветоваться
с теткой.
В одно очень погожее
утро одного погожего дня Зарницын получил
с почты письмо, служившее довольно ясным доказательством, что местный уездный почтмейстер вовсе не имел слабости Шпекина к чужой переписке.
В одно погожее августовское
утро по улицам, прилегающим к самому Лефортовскому дворцу, шел наш знакомый доктор Розанов. По медленности,
с которою он рассматривал оригинальный фасад старого дворца и читал некоторые надписи на воротах домов, можно бы подумать, что он гуляет от нечего делать или ищет квартиры.
Нечай только напрасно рассчитывал вспоминать
с Розановым на свободе старину или играть
с ним в шахи. Ни для того, ни для другого у него не было свободного времени.
Утро выгоняло его из дома, и поздний вечер не всегда заставал его дома.
Арапов был не в духе. Его что-то расстроило
с самого
утра, и к тому же он, как человек очень нервный, был весьма чувствителен к атмосферным влияниям.
Если читатель вообразит, что весь описанный нами разговор шел
с бесконечными паузами, не встречающимися в разговорах обыкновенных людей, то ему станет понятно, что при этих словах сквозь густые шторы Рациборского на иезуитов взглянуло осеннее московское
утро.
На следующее
утро Розанов познакомил Райнера
с Нечаем и его женою.
Счастливое лето шло в Гапсале быстро; в вокзале показался статный итальянский граф, засматривающийся на жгучую красоту гречанки; толстоносый Иоська становился ей все противнее и противнее, и в одно прекрасное
утро гречанка исчезла вместе
с значительным еще остатком украденной в откупе кассы, а
с этого же дня никто более не встречал в Гапсале и итальянского графа — поехали в тот край, где апельсины зреют и яворы шумят.
Утром одного дня Арапов вышел из своего дома
с Персиянцевым, взяли извозчика и поехали ко Введению в Барашах.
Утром Райнер
с доктором собирались выйти вместе и, снаряжаясь, пошучивали над вчерашним экстренным заседанием у маркизы. Райнер говорил, что ему надо ехать в Петербург, что его вызывают.
Утром, выйдя к чаю, Лиза чувствовала, что большая часть разрушительной работы в ней кончена, и когда ей подали письмо Женни, в котором та
с своим всегдашним добродушием осведомлялась о Розанове, Лиза почувствовала что-то гадкое, вроде неприятного напоминания о прошлой глупости.
Наконец все разрешилось: в одно прелестное
утро все имение Полиньки описали в удовлетворение кредиторов, представивших векселя Калистратова
с поручительною подписью его жены. Полинька сознала свою подпись, долги мужа превышали ее состояние, и ее выгнали из ее имения.
Калистратова навещала Лизу
утрами, но гораздо реже, отговариваясь тем, что вечером ей не
с кем ходить. Лиза никогда не спрашивала о Розанове и как рыба молчала при всяком разговоре, в котором
с какой бы то ни было стороны касались его имени.
— Не позволено, сударь, — отвечал половой. — Разве вам
утром куда нужно рано-с?
Лиза была в это время в разладе
с своими и не выходила за порог своей комнаты. Полинька Калистратова навещала ее аккуратно каждое
утро и оставалась у ней до обеда. Бертольди Ольга Сергеевна ни за что не хотела позволить Лизе принимать в своем доме; из-за этого-то и произошла новая размолвка Лизы
с матерью.
Среди такого положения дел, в одно морозное февральское
утро, Абрамовна
с совершенно потерянным видом вошла в комнату Ольги Сергеевны и доложила, что Лиза куда-то собирается.
— Это так, — подтвердил Белоярцев и на следующий день
утром прочел всем своим следующее письмо: «Лишив себя права говорить
с вами, я встретил в вас, Лизавета Егоровна, в этом отношении такое сочувствие, которое меня поставило в совершенную невозможность объясниться
с вами еще раз.
Перед
утром связанного Райнера положили на фурманку; в головах у него сидел подводчик, в ногах часовой солдат
с ружьем. Отдохнувший отряд снялся и тронулся в поход.
Ночь всю до бела света она провела одетая в своем кресле и, когда Ступина
утром осторожно постучалась в ее дверь, привскочила
с выражением страшного страдания.
Неточные совпадения
Под
утро поразъехалась, // Поразбрелась толпа. // Крестьяне спать надумали, // Вдруг тройка
с колокольчиком // Откуда ни взялась, // Летит! а в ней качается // Какой-то барин кругленький, // Усатенький, пузатенький, //
С сигарочкой во рту. // Крестьяне разом бросились // К дороге, сняли шапочки, // Низенько поклонилися, // Повыстроились в ряд // И тройке
с колокольчиком // Загородили путь…
Усоловцы крестилися, // Начальник бил глашатая: // «Попомнишь ты, анафема, // Судью ерусалимского!» // У парня, у подводчика, //
С испуга вожжи выпали // И волос дыбом стал! // И, как на грех, воинская // Команда
утром грянула: // В Устой, село недальное, // Солдатики пришли. // Допросы! усмирение! — // Тревога! по спопутности // Досталось и усоловцам: // Пророчество строптивого // Чуть в точку не сбылось.
— Не то еще услышите, // Как до
утра пробудете: // Отсюда версты три // Есть дьякон… тоже
с голосом… // Так вот они затеяли // По-своему здороваться // На утренней заре. // На башню как подымется // Да рявкнет наш: «Здо-ро-во ли // Жи-вешь, о-тец И-пат?» // Так стекла затрещат! // А тот ему, оттуда-то: // — Здо-ро-во, наш со-ло-ву-шко! // Жду вод-ку пить! — «И-ду!..» // «Иду»-то это в воздухе // Час целый откликается… // Такие жеребцы!..
Поедешь ранним вечером, // Так
утром вместе
с солнышком // Поспеешь на базар.
Кутейкин. Что за бесовщина!
С самого
утра толку не добьешься. Здесь каждое
утро процветет и погибнет.