За прошедший урок истории, которая всегда казалась мне самым скучным, тяжелым предметом, Лебедев жаловался на меня St.-Jérôme’у и в тетради баллов поставил мне два, что считалось очень дурным. St.-Jérôme тогда еще сказал мне, что ежели в следующий урок я
получу меньше трех, то буду строго наказан. Теперь-то предстоял этот следующий урок, и, признаюсь, я сильно трусил.
В конце концов я почти всегда оказываюсь в выигрыше, но это нимало не сердит Глумова. Иногда мы даже оба от души хохочем, когда случается что-нибудь совсем уж необыкновенное: ренонс, например, или дама червей вдруг покажется за короля. Но никогда еще игра наша не была так весела, как в этот раз. Во-первых, Глумов вгорячах пролил на сукно стакан чаю; во-вторых, он, имея на руках три туза,
получил маленький шлем! Давно мы так не хохотали.
Прихвоснев(немного сконфуженный). Да-с, по балетной части служил! Но всегда как-то к театральной службе не имел расположения, особенно в то время: строго очень было и безвыгодно! Я как тогда
получил маленькую возможность бросить это дело, так сейчас же и бросил!
Неточные совпадения
За несколько недель пред этим Левин писал брату, что по продаже той
маленькой части, которая оставалась у них неделенною в доме, брат имел
получить теперь свою долю, около 2000 рублей.
Провизор спросил по-немецки совета, отпустить ли, и,
получив из-за перегородки согласие, достал пузырек, воронку, медленно отлил из большого в
маленький, наклеил ярлычок, запечатал, несмотря на просьбы Левина не делать этого, и хотел еще завертывать.
Как и во всех местах, где собираются люди, так и на
маленьких немецких водах, куда приехали Щербацкие, совершилась обычная как бы кристаллизация общества, определяющая каждому его члену определенное и неизменное место. Как определенно и неизменно частица воды на холоде
получает известную форму снежного кристалла, так точно каждое новое лицо, приезжавшее на воды, тотчас же устанавливалось в свойственное ему место.
Александра Степановна как-то приезжала раза два с
маленьким сынком, пытаясь, нельзя ли чего-нибудь
получить; видно, походная жизнь с штабс-ротмистром не была так привлекательна, какою казалась до свадьбы.
Большая размотала платок, закрывавший всю голову
маленькой, расстегнула на ней салоп, и когда ливрейный лакей
получил эти вещи под сохранение и снял с нее меховые ботинки, из закутанной особы вышла чудесная двенадцатилетняя девочка в коротеньком открытом кисейном платьице, белых панталончиках и крошечных черных башмачках.