Неточные совпадения
После разрыва с Лизою Розанову некуда стало ходить, кроме Полиньки Калистратовой; а лето хотя уже и пришло
к концу, но дни стояли прекрасные, теплые, и дачники еще не собирались в пыльный город. Даже Помада стал избегать Розанова. На другой день после описанного в предшедшей главе
объяснения он рано прибежал
к Розанову, взволнованным, обиженным тоном выговаривал ему за желание поссорить его с Лизою. Никакого средства не было урезонить его и доказать, что такого желания вовсе не существовало.
Неточные совпадения
Они тихо сошли с горы по деревне и по большой луговине
к саду, Вера — склоня голову, он — думая об обещанном
объяснении и ожидая его. Теперь желание выйти из омута неизвестности — для себя, и положить, одним прямым
объяснением,
конец собственной пытке, — отступило на второй план.
Осложнение сразу разрешилось. Мы поняли, что из вчерашнего происшествия решительно никаких последствий собственно для учения не вытекает и что авторитет учителя установлен сразу и прочно. А
к концу этого второго урока мы были уж целиком в его власти. Продиктовав, как и в первый раз, красиво и свободно дальнейшее
объяснение, он затем взошел на кафедру и, раскрыв принесенную с собой толстую книгу в новом изящном переплете, сказал:
За двадцать минут до
конца урока он придвигал
к себе учебник и, раскрыв его, начинал
объяснение неизменной фразой:
К концу этой беседы незаметно подошла еще кучка учеников, которые как-то особенно демонстративно вступали в
объяснения с надзирателем.
Добрый властитель Москвы по поводу таких толков имел наконец серьезное
объяснение с обер-полицеймейстером; причем оказалось, что обер-полицеймейстер совершенно не знал ничего этого и, возвратясь от генерал-губернатора, вызвал
к себе полицеймейстера, в районе которого случилось это событие, но тот также ничего не ведал, и в
конце концов обнаружилось, что все это устроил без всякого предписания со стороны начальства толстенький частный пристав, которому обер-полицеймейстер за сию проделку предложил подать в отставку; но важеватый друг актеров, однако, вывернулся: он как-то долез до генерал-губернатора, встал перед ним на колени, расплакался и повторял только: «Ваше сиятельство!