Неточные совпадения
Форова подошла и стала молча за
плечом хозяйки. Подозеров сидел на земляной насыпи погреба и, держа в левой руке своей
худую и бледную ручку глухонемой Веры, правою быстро говорил с ней глухонемою азбукой. Он спрашивал Веру, как она живет и что делала в то время, как они не видались.
После обеда Лука Назарыч, против обыкновения, не лег спать, а отправился прямо на фабрику. Петр Елисеич торопливо накинул на
худые плечи свою суконную шинель серостального цвета с широким краганом [Краган — накидной меховой воротник.] и по обычаю готов был сопутствовать владыке.
Когда нас подводили к ней и она не угадывала моего качества, она, подавая руку не мне, пожимала
худыми плечами и, в знак сожаления и утешения, улыбалась мне.
Неточные совпадения
Когда у нас беда над головой, // То рады мы тому молиться, // Кто вздумает за нас вступиться; // Но только с
плеч беда долой, // То избавителю от нас же часто
худо: // Все взапуски его ценят, // И если он у нас не виноват, // Так это чудо!
— Обо всем, — серьезно сказала Сомова, перебросив косу за
плечо. — Чаще всего он говорил: «Представьте, я не знал этого». Не знал же он ничего
плохого, никаких безобразий, точно жил в шкафе, за стеклом. Удивительно, такой бестолковый ребенок. Ну — влюбилась я в него. А он — астроном, геолог, — целая толпа ученых, и все опровергал какого-то Файэ, который, кажется, давно уже помер. В общем — милый такой, олух царя небесного. И — похож на Инокова.
Тот снова отрастил до
плеч свои ангельские кудри, но голубые глаза его помутнели, да и весь он выцвел, поблек, круглое лицо обросло негустым, желтым волосом и стало длиннее, суше. Говоря, он пристально смотрел в лицо собеседника, ресницы его дрожали, и казалось, что чем больше он смотрит, тем
хуже видит. Он часто и осторожно гладил правой рукою кисть левой и переспрашивал:
Любитель комфорта, может быть, пожал бы
плечами, взглянув на всю наружную разнорядицу мебели, ветхих картин, статуй с отломанными руками и ногами, иногда
плохих, но дорогих по воспоминанию гравюр, мелочей. Разве глаза знатока загорелись бы не раз огнем жадности при взгляде на ту или другую картину, на какую-нибудь пожелтевшую от времени книгу, на старый фарфор или камни и монеты.
— Да, я не смел вас спросить об этом, — вежливо вмешался Тит Никоныч, — но с некоторых пор (при этом Вера сделала движение
плечами) нельзя не заметить, что вы, Вера Васильевна, изменились… как будто
похудели… и бледны немножко… Это к вам очень, очень идет, — любезно прибавил он, — но при этом надо обращать внимание на то, не суть ли это признаки болезни?