Неточные совпадения
«Сестра
не спит еще, — подумал Висленев. — Бедняжка!.. Славная она, кажется, девушка… только никакого в ней направления нет… а вправду, черт возьми, и нужно ли женщинам направление?
Правила, я думаю, нужнее. Это так и было: прежде ценили в женщинах хорошие
правила, а нынче направление… мне,
по правде сказать, в этом случае старина гораздо больше нравится.
Правила, это нечто твердое, верное, само себя берегущее и само за себя ответствуюшее, а направление… это: день мой — век мой.
По новым гордановским
правилам,
не следовало делать никаких непроизводительных затрат, и расходы на людей, когда-нибудь компрометированных, были объявлены расходами непроизводительными.
Какой это человек был
по правилам и
по характеру, вы скоро увидите, а имел он в ту пору состояние большое, а на плечах лет под пятьдесят, и был так дурен, так дурен собою, что и рассказать нельзя: маленький, толстый, голова как пивной котел, седой с рыжиною, глаза как у кролика, и рябь от оспы до того, что даже ни усы, ни бакенбарды у него совсем
не росли, а так только щетинка между желтых рябин кое-где торчала; простые женщины-крестьянки и те его ужасались…
Умная и начитанная Глафира часто с ним беседовала и полюбила его ум, взгляды и
правила, а потом, увидав, что и самая жизнь его строго гармонирует с этими
правилами, полюбила и его самого…
по контрасту, но он
не мог или
не хотел быть ее любовником.
Она была замечательно неспокойна и при появлении Ропшина окинула его тревожным взглядом. Глафира уже чувствовала полный страх пред этим человеком, а
по развившейся в ней крайней подозрительности
не могла успокоить себя, что он
не пойдет с отчаянья и
не начнет как-нибудь
поправлять свое положение полной откровенностью пред ее мужем.
— Оставимте моих друзей, но ваши и мои
правила не сходятся, — значит нам единомыслить
не о чем, укреплять друг друга
не в чем, стремиться к одному и тому же
по одной дороге некуда: словом, жить вместе, уважая друг друга, нельзя, а жить,
не уважая один другого, это… это ни к чему хорошему
не ведет, и мы расстаемся.
— А если бы с вами что-нибудь такое случилось прежде, чем вы получили опыт и стали так рассуждать? Неужто вы
не спешили бы,
по крайней мере, хоть
поправить вашу ошибку?
— Будь уверен, что
по всем
правилам искусства окончу, — исповедаюсь и причащусь. Я ведь тебе это давно говорил и еще раз скажу: я, брат, здоровый реалист и вздора
не люблю: я
не захочу, чтобы кому-нибудь со мною, с мертвым, хлопоты были, — все соблюду и приму «как сказано».
Трафилось так, что лучше нарочно и первостатейный сочинитель
не придумает: благоволите вспомнить башмаки, или, лучше сказать, историю о башмаках, которые столь часто были предметом шуток в наших собеседованиях, те башмаки, которые Филетер обещал принести Катерине Астафьевне в Крыму и двадцать лет купить их
не собрался, и буде вы себе теперь это привели на память, то представьте же, что майор, однако, весьма удачно сию небрежность свою
поправил, и идучи,
по освобождении своем, домой, первое, что сделал, то зашел в склад с кожевенным товаром и купил в оном для доброй супруги своей давно ею жданные башмаки, кои на нее на мертвую и надеты, и в коих она и в гроб нами честно положена, так как, помните, сама
не раз ему говорила, что „придет-де та пора, что ты купишь мне башмаки, но уже будет поздно, и они меня
не порадуют“.
— Ну, уж сделайте ваше одолжение, — перебил майор, — никогда
не пробуйте надо мною двух штук:
не совращайте меня в христианскую веру, потому что я через это против нее больше ожесточаюсь, и
не уговаривайте меня вина
не пить, потому что я после таких увещаний должен вдвое пить, — это уж у меня такое
правило. И притом же мне теперь совсем
не до того: пить или
не пить, и жить или
не жить. Меня теперь занимают дела гораздо более серьезные: я приехал сюда «
по пенсионскому вопросу».
Неточные совпадения
Замолкла Тимофеевна. // Конечно, наши странники //
Не пропустили случая // За здравье губернаторши //
По чарке осушить. // И видя, что хозяюшка // Ко стогу приклонилася, // К ней подошли гуськом: // «Что ж дальше?» // — Сами знаете: // Ославили счастливицей, // Прозвали губернаторшей // Матрену с той поры… // Что дальше? Домом
правлю я, // Ращу детей… На радость ли? // Вам тоже надо знать. // Пять сыновей! Крестьянские // Порядки нескончаемы, — // Уж взяли одного!
Подумавши, оставили // Меня бурмистром:
правлю я // Делами и теперь. // А перед старым барином // Бурмистром Климку на́звали, // Пускай его!
По барину // Бурмистр! перед Последышем // Последний человек! // У Клима совесть глиняна, // А бородища Минина, // Посмотришь, так подумаешь, // Что
не найти крестьянина // Степенней и трезвей. // Наследники построили // Кафтан ему: одел его — // И сделался Клим Яковлич // Из Климки бесшабашного // Бурмистр первейший сорт.
Левин боялся немного, что он замучает лошадей, особенно и левого, рыжего, которого он
не умел держать; но невольно он подчинялся его веселью, слушал романсы, которые Весловский, сидя на козлах, распевал всю дорогу, или рассказы и представления в лицах, как надо
править по-английски four in hand; [четверкой;] и они все после завтрака в самом веселом расположении духа доехали до Гвоздевского болота.
Только в самое последнее время,
по поводу своих отношений к Анне, Вронский начинал чувствовать, что свод его
правил не вполне определял все условия, и в будущем представлялись трудности и сомнения, в которых Вронский уж
не находил руководящей нити.
— Кити! я мучаюсь. Я
не могу один мучаться, — сказал он с отчаянием в голосе, останавливаясь пред ней и умоляюще глядя ей в глаза. Он уже видел
по ее любящему правдивому лицу, что ничего
не может выйти из того, что он намерен был сказать, но ему всё-таки нужно было, чтоб она сама разуверила его. — Я приехал сказать, что еще время
не ушло. Это всё можно уничтожить и
поправить.